Алексей взглянул на неё так, словно видел впервые.
— Владимир… управляющий? — пробормотал он с удивлением.
— Да, и друг. Он знал, кто я на самом деле. В отличие от вас всех.
— Ты шутишь, — выдавил Сергей, но в тот момент дверь распахнулась, и в комнату вошёл Владимир.
— Нет, это не шутка, — спокойно произнёс он. — Вот уведомления. С сегодняшнего дня — вы уволены. Все.
— Ты с ума сошла?! — вскрикнула Ольга. — У нас дети! Кредиты!
— А у меня — новая жизнь, — ответила Тамара. — Десять лет вы хором доказывали, что я — никто. Ты, Ольга, называла меня молью. Ты, Алексей, молчал, когда твоя мать попирала меня. А я всё это время… терпела.
Людмила Ивановна с силой бросила сумку на пол:
— Так ты всё это время нам мстила?!
— Нет. Я просто дождалась подходящего момента. И он настал.
Владимир раздал папки. Алексей стоял в углу, и его лицо выражало осознание того, что вся его жизнь — не дом, а временное пристанище.
— Ты не могла. Ты же не такая, — выдавил он с трудом.
— Ты плохо меня знал, — ответила она спокойно.
И вышла. Не хлопнув дверью. Просто ушла.
Прошла неделя. Звонки не прекращались. Сначала воцарилась тишина, затем послышались неуверенные извинения. Алексей прислал четыре письма. В одном была фраза: «Я всегда знал, что ты особенная…» Тамара усмехнулась. Он даже не знал, как она пьёт кофе. С молоком. Всегда.
Пресс-конференция проходила в светлом, обновлённом офисе. Тамара подошла к микрофону в костюме цвета кофе с молоком. Спина была прямой, голос — ровным.
— С сегодняшнего дня я официально вступаю в руководство компанией. Команда остаётся, за исключением нескольких позиций… расстались по личным причинам.
— Это были родственники? — спросила журналистка.