—Ален, я ее реально боюсь! Такое уже было у моих знакомых – засудили ни за что ни про что. Хотя там и связи были и деньги. С трудом условным отделались! А я что? Я кто? Никто! У меня ни денег, ни связей. Ну поплачу я в суде, а дальше что? Кто мне поверит? – Ирина Викторовна ходила по комнате, заламывая руки. Вот уже несколько часов она не могла успокоиться после разговора с матерью.
—Мам, ну ладно тебе! Не станет она так делать! Мать же она, в конце концов…
—Мать? Давай-ка, доченька, я тебе расскажу, какие бывают матери…
Спустя полчаса тревога мамы передалась и Алене. Женщины по очереди осторожно заглядывали в комнату, пытаясь по виду старушки определить ее настроение.
Если бы Алене было куда уйти, она вряд ли осталась в этом доме дольше пяти минут. Но в том-то и была проблема, что идти им с матерью совершенно некуда. Да и жить не на что.
***
—Ленка! Ну-ка, хватит балду гонять! Вставай, да завтрак готовь! Мать твоя не справляется. – Алену в очередной раз разбудил скрипучий голос бабушки.
—Иду! – Девушка решила не спорить. Даже когда бабушка упорно звала внучку выбранным ей именем Лена, игнорируя вариант Алена, которым много лет назад назвала девочку ее дочь.
Бабушка в последнее время словно с цепи сорвалась – каждый день выкатывала внучке список дел и требований, от которых к вечеру просто опускались руки.
Причина такой перемены в поведении была проста – Алена окончила техникум, но на работу еще не устроилась. А значит – сидела на шее старших родственников. Бабка, ревностно следившая за расходами, не могла допустить такого.
—И долго эта телушка на моем горбу будет ехать? Двадцать годов, а все нахлебницей живет! Поди самой-то не стыдно чужой хлеб есть?
—Бабушка, я всего неделю назад диплом получила. Успею работу найти! Тем более, сейчас достойной работы почти нет.
—Ба! Достойную ей надо! Вон, полы иди в подъезды мой. Или в магазин устройся! А нет – так собирай пожитки, да и проваливай! Сидеть в нахлебниках не позволю!
Алене ничего не оставалось, как срочно искать работу. Так девушка стала официанткой в соседнем кафе.
Первые две недели были самыми сложными. С непривычки ноги болели так, что дорога от кафе до дома, которая раньше занимала буквально пять минут, сейчас стала для Алены настоящим марафоном. После смены весь день девушка отлеживалась, не в силах даже передвигаться по дому.
Все свои выходные девушка тратила на отдых. Хотя планировала посвятить лето поискам настоящей работы, по специальности. Однако бабушка распорядилась иначе. Видя внучку, которая целый день лежит, в старушку словно нечистый вселялся.
—Ленка, чего разлеглась! Иди обед приготовь! Нечего валяться.
—Бабушка, у меня вчера смена была почти пятнадцать часов. Я домой еле доползла. Сама же видишь, хожу с палочкой. У меня ноги стерты по уши! Хозяин кафе требует носить полностью закрытую обувь. В ней ноги устают и ужасно болят. Неужели ни капли жалости ко мне нет? Обед мама вчера приготовила. Ты же не лежачая, разогрей себе тарелку супа сама!
—Ты чего, грубить и огрызаться вздумала? Так я не посмотрю, что ты моя родная кровь. Я тебя мигом по суду выставлю за дверь и выпишу из квартиры. А наследство свое вон кошкам у подъезда отпишу и ничего ты мне не сделаешь!
—Хорошо! Сейчас приготовлю. Что ты хочешь?
—Ты встань, а я подумаю…
Едва Лена с трудом дошла до кухни, бабушка резво подскочила, словно вспомнила о важном деле. Добежав до коридора, она собрала квитанции и крикнула Алене.
—Ленка, давай-ка первым делом показания снимем. Не надо мне этих ваших готовок. Все равно, что у тебя, что у матери еда несъедобной получается.
—Бабушка, ну какая сейчас срочность снимать эти показания? Начало месяца! Платить же еще рано.
—Это тебе, что ли, решать, когда платить? Ты в жизни ни по одной квитанции не заплатила. Живешь на всем готовом. Да ты мне должна в ножки с утра кланяться, что не выставила вас с матерью, когда папаша твой непутевый ее и тебя ночью из своей квартиры выпер!
Далее Алена полчаса выслушивала знакомую до боли историю маминого бегства от мужа. Правда, бабушка всегда умудрялась все вывернуть так, будто это не мама с ребенком сбежала от мужа-тирана, а муж выставил жену и ребенка в ночь, а бабушка— спасительница забрала их под свое крылышко.
—В общем так! Быстро неси стремянку, надо показания счетчиков снять!
Алена, с трудом переставляя ноги, слабо представляла себе, как потащит из кладовки тяжелую лесенку, поэтому решила схитрить.
—Ба! А давай я без стремянки посмотрю показания. Не так высоко счетчик прилажен, я рассмотрю цифры!
Алена тут же пожалела о том, что сказала:
—Это ты к чему? Думаешь, я слепая, без лесенки не увижу ничего? А ты тут такая вся замечательная, придумала отличный выход?
—Хорошо! Сейчас принесу. – Алена не спорила с бабушкой, но старушка из каждого слова находила повод для скандала. Сколько Алена себя помнила, бабушка всегда имела тяжелый характер, но в последнее время с ней просто невозможно было разговаривать.
Алене потребовалось почти полчаса на то, что обычно занимало пару минут. Но старушка будто испытывала удовольствие, глядя, как внучка с трудом дошла до балкона и вернулась с лестницей в руках.
Установив стремянку, Алена приготовилась придерживать ее, так как бабушка никому не доверяла записывать показания счетчиков.
—Ну? И чего встала? Лезь! – На этот раз Алена умудрилась взбесить бабку своим послушанием.
—Куда? По ступенькам? Я не смогу! У меня ноги дико болят, даже не поднять. На этот Эверест мне не забраться.
—Ах так! Лентяйка ты бессовестная! Кормлю тебя за свой счет, живешь на всем готовом, глотаешь еду, мною оплаченную. А когда от тебя хотя бы какая-то помощь потребовалась – ты отказываешься? Притворяться-то не надоело? Строит тут из себя мученицу, а все перед ней должны плясать! – Бабуля всегда отличалась скверным и склочным характером. Алена удивлялась, как мама умудрилась уродиться такой тихой и спокойной. Да и за собой Алена не замечала желания раздуть скандал на ровном месте, какое возникало у бабушки по пять раз в день.
Однако что-то общее с бабушкой у Алены все же было. Не выдержав выслушивать гадости о себе и матери, Алена просто развернула бабушку лицом к двери и вытолкнула из комнаты.
При этом, старушка даже не зацепилась за дверной проем, не ударилась, не споткнулась и не упала. Она лишь обернулась и зашипела, как ядовитая кобра:
—Ах ты зараза такая! Да я вас с обеих по судам затаскаю! Вы у меня обе будете наказаны! Заживу без вас в тишине и спокойствии!
Алена не придала словам бабушки никакого значения. Развернувшись, она поковыляла к своей кровати и заснула моментально, едва голова коснулась подушки.
Вечером с работы пришла мама, с удивлением обнаружив в ванной стремянку.
—И надо же было какому-то горе-инженеру установить водяной счетчик едва ли не под потолком! – Женщина ловко установила стремянку и влезла посмотреть показания счетчика, для верности сняв показания на камеру телефона.
Заглянув к матери, Ирина обнаружила старушку мирно сопящей под включенный телевизор. Тишина в доме казалась непривычной.
Знала бы Ирина, что уже утром бабушка начнет настоящую войну против нее и внучки…
—Ну что, родственнички! Доигрались? Сегодня же пойду заявление в полицию писать! – Ехидная радость в глазах бабушки стала полнее, когда она поняла, что дочь вообще не в курсе конфликта между ней и Аленой.
—Мам, а что случилось? Какое заявление? Кто-то что-то натворил?
—Да не прикидывайся дурочкой! Проходили уже! Ленка твоя меня вчера избила! На теле ран не осталось, но она меня толкнула, я головой ударилась. А она потом со спины напала и еще несколько раз по голове ударила. Я вчера, думала, помру! Голова болела и кружилась. – Старушка отлично знала, что сотрясение мозга не оставляет видимых повреждений, необходим снимок для подтверждения диагноза. Но заявление в полицию возьмут и без результатов анализов.
—Мам, не верь ей! Не била я ее! Я ее просто из комнаты выставила. Да! Толкнула, но слегка. Она порог переступила и все! Мам, ну посмотри, какой из меня драчун? Я хожу-то с трудом.
Видимо, последнее утверждение внучки внесло коррективы в настрой старушки.
—А! Точно! Ты же у нас инвалида изображаешь! Ну ничего, скажу в полиции, что меня дочь родная избила. По голове била, кулаками! – На последних словах бабка перешла почти на плач, а Ирина в ужасе почувствовала, что у нее зашевелились волосы на затылке. Старуха говорила весьма убедительно, и ей явно поверят.
—Мама, да как же так-то? —С содроганием в голосе заговорила Ирина. — Я же на работе была. Меня все видели. Я поздно вечером пришла и никого не трогала.
—И что? Утром отлупила меня и на работу убежала. А я весь день пролежала побитая. – Казалось, бабушке доставляло особое удовольствие видеть страх в глазах дочери.
Алена смотрела на женщин и не могла понять, что вообще происходит. Откуда у мамы столько терпения так спокойно говорить с явно психически нездоровой бабкой.
Старуха с победным видом удалилась в свою комнату, а Ирина чуть не лишилась чувств от страха.
Она ходила по комнате и пыталась придумать, как ей поступить, как уговорить собственную мать не совершать обещанного. Думая вслух, женщина прокручивала все самые кошмарные варианты, которые могли ее ждать.
Алена, как могла, пыталась успокоить маму, хотя и самой ей было не лучше. За последние несколько лет бабушка стала совершенно невыносимой. Но мама все равно продолжала жить у нее. Алене всегда казалось, что мама терпит противную старуху из-за нее, не хочет срывать ребенка с места учебы. К тому же, зарплата мамы была очень скромной, съем жилья они бы просто не потянули.
Но Ирина наконец решила, что дочь достаточно выросла для правды о бабушке.
—Ален. Ей диагноз поставили несколько лет назад. Но на ранних этапах ее психическое расстройство было почти не заметно. К тому же, я ее окружала заботой, лаской, вниманием, вот она и жила себе тихонько, без срывов. Грубости и колкости были и до болезни, но в последнее время она стала просто невыносимой. Ее скандалы уже трудно выдерживать. Обычно ты их не видела, так как в школе была, но теперь тебе придется о них помнить. И не поступать так, как вчера. Не надо ее толкать или ввязываться в скандалы. Она все равно верх одержит. Ты же видишь – я с ней не ругаюсь, стараюсь каждый ее конфликт погасить на корню.
—Мама, мне кажется, ты зря так сильно волнуешься. Если у тебя есть официальное подтверждение диагноза, бабушке просто не поверят в полиции.
—Ошибаешься! Ты просто не понимаешь, как убедительна она может быть. К тому же, расстройство тогда было на ранней стадии, а больше я не смогла ее уговорить пройти обследование. Никто на этот документ смотреть не будет. А вот в то, что я психанула и избила старушку – вполне. Я сколько лет уже за ней ухаживаю? Плюс дочь одна поднимаю. Вполне могла сорваться на несчастную старушку.
Ирина снова начала ходить по комнате, заламывая руки. Алене хотелось хотя бы чем-то помочь матери, успокоить и поддержать. Она ругала себя за то, что не сдержалась и вытолкала бабулю из комнаты, тем самым дав ей повод в очередной раз издеваться над ее мамой.
—Я же могу подтвердить, что ты ее не трогала! Я свидетель, в конце концов! —сказала Алена, глядя на маму жалостливым взором.
—Нет! Ты родственник, а потому – свидетелем быть не можешь. К тому же, я не хочу тебя во все это втягивать. В случае опасности бабушка может сказать, что это ты ее била. Или скажет, что мы ее вместе обижали. Если меня не посадят в тюрьму, то мама может настоять на том, чтоб отправить меня в психушку, раз уж я такая неадекватная, что на людей кидаюсь.
Ирина и Алена по очереди тихо пробирались в комнату и смотрели на бабушку, которая мирно посапывала у телевизора с безмятежной улыбкой на лице. От страха и переживаний Алена напрочь забыла о своих ногах. Глядя на то, как волнуется мама, она вдруг погрузилась в воспоминания из детства. Ведь бабушка всегда была человеком неуправляемым.
Например, Алену она ругала за каждую двойку, обещая призвать на голову несчастного ребенка все ужасы мира:
—Еще раз принесешь пару – отправлю в детский дом! А если не примут, пойдешь дворы мести! Все равно толку из тебя уже не будет.
Далее бабушка расписывала все ужасы, которые сотворит с внучкой. Если Алена имела несчастье снова получить двойку, она боялась идти домой. Нередко девочка пережидала на соседской детской площадке, чтобы дождаться маму с работы. Порой бывало, что девочка просто засыпала на скамейке, поэтому Ирине приходилось бегать по всему району искать дочь.
Алена не представляла, какие испытания выпали на долю матери, если бабушка так изводила родную внучку.
Просидев всю ночь без сна, но так и не придумав ничего стоящего, Ирина утром отправилась на работу. Алене тоже позвонили и попросили выйти на полдня на замену. Девушка согласилась, так как оставаться дома с хитрой бабкой опасалась. Вдруг у Алены снова сдадут нервы, и она действительно ударит старушку.
Алена выполняла свою работу с дежурной улыбкой, при этом мысли ее были далеки от того места, где она находилась.
—Аленка, ты чего такая загруженная? – Бариста предложил симпатичной грустной девушке кофе, видя, что у нее явно какие-то проблемы.
—Да есть причины. Бабушка совсем с катушек слетела, а виноватыми пытается выставить нас с мамой.
—Так может ее в больницу отправить? Или врача вызвать? А лучше – сразу сдать в спецучреждение. И не смотри на меня так! Есть разные ситуации и разные люди. Порой близкий человек становится не просто чужим, но и может представлять опасность.
—Ты чего? Я не хочу так поступать с бабушкой, да и мама не позволит.
—А ты считаешь, что будет лучше, если она натворит что-то и навредит себе или людям?
Алена слушала и думала, что доля правды в его словах есть.
Дома она решила снова поговорить с мамой, но теперь уже поставить вопрос несколько иначе.
—Мам, пока бабушка не исполнила свой план, надо идти на опережение. Ее надо врачу показать. А затем – отправить в специальное учреждение. Не надо сразу отказываться. Можно много вариантов рассмотреть.
—Ну как же так? Неужели мы с тобой сами, добровольно бабушку отправим в психушку или дом престарелых? – Ирина все еще не понимала, как можно так бессовестно поступать с близким человеком.
—Мама, тебе кажется, что оставлять ее в таком состоянии будет лучше? Ты о нас подумала? Лично мне уже страшно здесь жить, потому что она издевается, минуты покоя не дает.
Подумав, Ирина ответила:
—Хорошо! Но надо с ней поговорить и намекнуть на необходимость лечения.
После того, как старушка наотрез отказалась обследоваться и лечиться, Алене пришлось вызывать врача на дом, а потом отправлять бабушку на принудительное лечение, после которого она и Ирина приняли решение поместить бабулю в дом престарелых на постоянное проживание, так как лечение заметных улучшений не дало.
Входя в пустую квартиру, Ирина ощущала полное успокоение, за которое ей иногда было совестно. Но жить с больным человеком под одной крышей – невыносимо.
В таких ситуациях есть только два выхода: или оставлять все, как есть, и терпеть выходки до самой его кончины, или все же отправить туда, где за такими больными присмотрят, а твоя семья будет в безопасности. Никто не виноват в том, что некоторые в старости лишаются ума. Судьба у всех разная, и порой очень жестокая.
