— А у тебя, Аня, тарелки удивительно скромные, — заметила свекровь, вертя в руках фарфор белоснежного цвета. — Я думала, после такого ремонта интерьер будет гораздо более роскошным.
Тамара Сергеевна внимательно осмотрела нашу с Игорем кухню-гостиную, словно строгий инспектор, принимающий помещение.
Ее губы сжались в тонкую линию, выражая недовольство.
— Мне они нравятся, — я попыталась улыбнуться как можно приветливее. — Простой дизайн и без излишних украшений.
— Простота должна быть в меру, — вмешалась Ольга, моя золовка. Она откинулась на спинку стула и лениво ковыряла вилкой салат.
— Иначе можно скатиться в аскетизм. Наш род всегда ценил… основательность.
Рядом со мной Игорь едва заметно напрягся. Он всегда так реагировал, когда мама с сестрой начинали свои воспитательные уроки.
— Мне кажется, у Ани прекрасный вкус, — мягко произнес он, накрывая мою ладонь своей.
— Никто не спорит, — фыркнула Оля. — Просто мы другие. Нас с детства учили окружать себя вещами, наполненными смыслом и историей.
Помнишь, мама, тот гарнитур от прабабушки? Вот это была настоящая вещь! А не эта ваша… — она неопределенно махнула в сторону нашего нового дивана, — безликая геометрия.
Я промолчала, глубоко вздохнув. Спорить было бессмысленно. В их системе ценностей я была чужой.
Девочка из простой семьи, без антикварных комодов и легенд о прадедах-промышленниках. Моя единственная «цена» — любовь к их сыну и брату. По их мнению — сомнительный актив.
Разговор переключился на работу Ольги. Она трудится в крупном архитектурном бюро и с воодушевлением рассказывала о новом проекте, который ей поручили.
— Начальник у нас, конечно, зверь. Старой школы, требует железной дисциплины, но гений! — глаза Оли сияли. — Если я справлюсь с этим проектом, это будет настоящий прорыв. Он ценит не лесть, а результат. Я уже показала ему пару эскизов, и он так… хмыкнул. А когда он хмыкает — это почти похвала!
Я слушала её и еле сдерживала улыбку. Мне была знакома эта манера хмыкать. Мой отец, Владимир Иванович, всю жизнь так реагировал, когда был доволен, но не хотел преждевременно это показывать.
— Да уж, пробиться к таким людям непросто, — с опытом поддакнула Тамара Сергеевна. — Это не пересаживать цветы в горшках, как у Ани. Здесь нужна настоящая хватка. Наша хватка.
Она посмотрела на меня свысока, и в этот момент во мне что-то охладилось. Не обида, скорее усталость.
Бесконечная усталость от необходимости постоянно доказывать, что я не пустое место.
— Дело ведь не в хватке, мама, — вдруг вмешалась Оля, отодвигая тарелку. Она смотрела прямо на меня, и её взгляд был острым, словно осколок стекла. — Просто… Аня другая.
Она, безусловно, хорошая жена для Игоря. Но надо признать, что в нашу семью ты вписываешься не совсем. У нас другие коды, другие сигналы.
Она произнесла это спокойно, почти обыденно, и именно поэтому её слова прозвучали еще сильнее. Игорь резко вздохнул, готовый взорваться, но я лишь крепче сжала его руку под столом.