Утром, когда Александр с тяжёлой головой вышел на кухню, Мария не смогла сдержаться.
— Ты мог бы быть потише? Ты вообще подумал обо мне?
Слова срывались с губ, словно прорывая плотину накопленного отчаяния. Он слушал с мрачным видом, а затем вспыхнул.
— Да что ты опять начинаешь! Мне что, даже с другом расслабиться нельзя? Я работаю, деньги приношу — для нас, для ребёнка! Я же не обязан полностью отказываться от своей жизни из-за ребёнка, которого ещё даже нет!
Эта последняя фраза ударила как пощёчина. Ребёнка, которого ещё даже нет. Для него их малыш, уже живущий внутри неё, был лишь теорией. В этот миг между ними словно пролегла бездонная пропасть.
На следующий день Мария встретилась со своей близкой подругой Лесей в уютном кафе в центре города. Леся сразу заметила её уставший взгляд и следы бессонной ночи под глазами.
— Мария, что с тобой? Ты выглядишь ужасно.
И Мария не выдержала. Словно прорвало плотину — она рассказала всё: и про баню, и про пьяную вечеринку, и про те ужасные слова Александра.
— Понимаешь, он вроде бы и рад ребёнку, — говорила она, медленно помешивая ложечкой уже остывший капучино. — Но он совсем не слышит меня. Любая просьба — будто каприз. Любое недовольство — как будто я ною. Он словно не осознаёт, через что я прохожу.
Леся слушала внимательно, её лицо становилось всё серьёзнее.
— Ох, Мария… Мужчины часто такие, — мягко сказала она, положив руку на руку подруги. — Они не понимают, что поддержка нужна не потом, когда малыш появится, а именно сейчас. Для них это всё — теория, а для нас — каждодневная реальность. Главное — не молчи. Говори с ним.
Но говорить становилось всё сложнее. Через несколько дней они отправились на ужин к родителям Марии. За столом царила уютная, домашняя атмосфера. Александр, пытаясь, видимо, развлечь тёщу с тестем, решил продемонстрировать своё чувство юмора.
— А наша Мария — просто кладезь забавных историй! — с широкой улыбкой начал он. — У неё сейчас гормоны бушуют! То смеётся, то слёзы льёт.
Мария напряглась. Она узнала этот его тон — снисходительно-весёлый, превращающий её чувства в шутку.
— Представьте, недавно будит меня среди ночи, — продолжал он с воодушевлением. — «Хочу, — говорит, — арбуз с кетчупом!» Я чуть с кровати не свалился. А вчера смотрела мелодраму, рыдала так, будто её бросили. Я ей: «Мария, это же просто фильм!» А она: «Тебе не понять!»
Он с увлечением описывал её состояние, выставляя её тревоги и боль чем-то нелепым и смешным. Родители вежливо улыбались, не зная, как реагировать. Отец прокашлялся, пытаясь перевести разговор, но Александр уже вошёл в раж. Он чувствовал себя центром внимания.
Мария сидела, словно вжавшись в спинку стула. Ей казалось, что её выставили на посмешище перед всеми, обнажив её душу. Каждое его слово било по ней, словно пощёчина. Унижение, исходящее от самого близкого человека, было невыносимым.
— Саша, замолчи, пожалуйста, — её голос прозвучал негромко, но сдержанно и решительно.
Он удивлённо посмотрел на неё. В наступившей тишине она встала из-за стола и вышла на балкон, чтобы вдохнуть прохладного осеннего воздуха и не разрыдаться прямо за ужином.
Через пару минут Александр вышел за ней. В его взгляде читалось искреннее недоумение.
— Ты чего обиделась? Я же просто пошутил, хотел разрядить обстановку. Что я такого сказал?
Мария смотрела на огни вечернего города, чувствуя, как внутри всё сковывает холод.
— Это была не шутка, Саша. Ты сделал из моих страданий повод для смеха. То, что для меня — ежедневная боль, ты превратил в анекдот для гостей.
Он раздражённо махнул рукой.
— Ну не преувеличивай. У всех беременных бывают странности. Это нормально.
В этот момент она осознала главное. Он её не видит. Не замечает настоящую, ранимую, испуганную её. Для него она — лишь набор симптомов из брошюры о беременности. И всё это кажется ему забавным. Это понимание было ледяным и окончательным.
Позже, уже дома, она решилась на последнюю попытку.
— Саша, у меня завтра второе УЗИ в десять утра. Ты пойдёшь со мной? Я очень хочу, чтобы ты тоже это увидел.
Он отвёл глаза.
— Мария, я не смогу. У Назара день рождения, мы договорились в баню сходить, отметить. Не могу его подвести.
Это прозвучало как удар. Снова баня. Она снова оказалась важнее, чем шанс впервые увидеть их ребёнка на экране.
— То есть день рождения друга важнее? — её голос дрожал.