Оксана проснулась от удушья. Горло пекло, голова словно раскалывалась на части. Градусник показал тридцать девять и три.
— Богдан, мне очень плохо, — прошептала она мужу.
Тот даже не повернулся к ней.
— Опять придумываешь что-то. У меня дел невпроворот.
— Температура почти сорок!
— Ну и что? Выпей парацетамол.
С трудом поднявшись с постели, Оксана подошла к зеркалу. Оттуда на неё смотрело бледное лицо с воспалёнными глазами. Тридцать семь лет брака — и вот такое участие. — Богдан, может, врача вызовем?
— Сама звони. Я поеду к Марьяне — у неё давление скачет.
Оксана хотела напомнить, что у Марьяны давление «скачет» ежедневно уже два десятилетия, но сил не хватило. Кашель буквально разрывал грудную клетку.
Богдан собрал вещи и ушёл, даже не обернувшись.
Оксана вызвала скорую помощь. Приехала молодая врач: послушала дыхание, нахмурилась.
— Бронхит… Возможно, уже воспаление лёгких начинается. Постельный режим и антибиотики обязательны. Кто за вами будет ухаживать?
— Да особо некому…
— Как это — некому? А супруг?
— У Марьяны…
Врач покачала головой и ушла молча.
Три дня Оксана провела в одиночестве. Температура держалась высокой. Еле-еле добралась до аптеки за лекарствами сама. Заглянула соседка Юстина — принесла горячий бульон из курицы.
— А где твой-то?
— У своей мамочки…
— Ты серьёзно? Ты же больная!
— Он говорит, я притворяюсь…
Юстина только покачала головой в недоумении.
На четвёртый день Оксана услышала голос Богдана на лестничной площадке — он говорил по телефону громко, не стесняясь:
— Мам, да она всегда так! Чуть что — сразу при смерти! Помнишь аппендицит? Стонала как будто умирает… А врач потом сказал: обычное расстройство!
Оксана застыла на месте. Тогда ей экстренно удалили аппендикс — она едва выжила после перитонита…
— Конечно останусь у тебя! Зачем мне её истерики терпеть?
Дверь хлопнула: Богдан вошёл и увидел жену на кухне.
— Ого! Уже ходишь? Ну я же говорил — симулянтка ты!
— Богдан… мне действительно было очень плохо…
— Ага-ага… Слушай, я ещё пару дней побуду у мамы — сердце прихватило у неё теперь…
— А моё сердце тебе не важно?
— У тебя просто нервы шалят… Валерьянки попей!
Он снова начал собирать сумку: аккуратно складывал рубашки, которые гладила Оксана; доставал из холодильника банку тушёнки — для матери своей взять хотел.
— Богдан… а если мне снова станет хуже?
— Вызовешь скорую помощь… Ты ведь взрослая женщина…
За дверью вновь раздался звонок телефона:
— Алло? Мам? Да-да, уже еду! Она тут бегает бодрая совсем… Просто внимания захотелось ей…
Оксана опустилась к стене спиной и прислонилась к ней без сил даже заплакать. Тридцать семь лет жизни вместе: работа без выходных, стирка-глажка-готовка… Забота о Марьяне во время её болезней… И вот теперь всё стало ясно – настоящее лицо семьи проявилось полностью. Богдан захлопнул за собой дверь и ушёл прочь.
Позже вечером снова заглянула Юстина:
— Как ты там держишься, Оксан?
— Муж опять к Марьяне укатил…
— Совсем что ли?
— Кто его знает… Говорит: я притворяюсь…
Юстина всплеснула руками:
— Да ты что такое говоришь! У тебя же температура под сорок была!
Оксана промолчала в ответ. Внутри неё происходили перемены – медленные и глубокие…
Прошла неделя – состояние улучшилось: температура спала окончательно; остался лишь остаточный кашель. Богдан так ни разу и не появился дома за это время.
Выйдя за хлебом в магазин впервые после болезни, Оксана столкнулась у подъезда с соседом Игорем:
― Оксаночка, а где твой-то? Машину его давно уж не видно возле дома…
― У Марьяны поселился теперь…
― Как это так – у тёщи живёт? А ты тогда где?
― А я здесь осталась…