К счастью, тем, кто на железной дороге работал, особенно инженерам, тогда жильё выделяли без особых проблем. Конечно, одинокой женщине — только комнату. Но всё же в двадцать пять лет уже имела собственный угол и была полноправной хозяйкой — при том, что замужем не была.
Причём хозяйка она была толковая: и приготовить умела, и порядок навести. А гитару в стройотряде каждая третья бренчала — она тоже могла. К тому же на железной дороге доплаты шли хорошие, платили прилично. У неё был гарнитур, торшер с абажуром, сервиз фарфоровый, книжные полки и занавесочки на окнах. Только вот мужика в такой дом не заманишь! Не шли.
Ну а кто бы рискнул? Баба выше любого мужика ростом — одной грудью придавит, второй накроет сверху.
Мужики-то заходили к ней иногда — да никто надолго не задерживался. Так что под тридцать с лишним сама Александру и родила — как тогда говорили: «для себя».
А ведь таким женщинам тогда льготы полагались всякие. Я-то замужняя была, порядочная — детей по общагам таскала да попы им мыла. А ей сразу очередь льготную дали на «улучшение жилищных условий». Не прошло и года — отдельную квартиру получила! Ясли без очереди оформили, какие-то доплаты начисляли. Устроилась как надо!
Обычные женщины годами стояли за местом в детсаде — устраивались нянечками или прачками ради этого. А тут сразу ясли: бери, Оксанка, раз уж родила – пользуйся!
Александру потом тоже кормили в школе бесплатно по льготе; путёвки в лагеря давали любые; санаторий – пожалуйста! Всё потому что мать у неё – одиночка.
А между прочим порядочные женщины ждали своей очереди молча.
Девочку она потом и в музыкальную школу отдала, и английским занималась та с репетитором… А потом вообще по обмену отправила её в Америку! И это ведь были девяностые годы – когда людям зарплату по полгода не выдавали!