— Что ты выдумываешь – какая аллергия, это же витамины! – свекровь с негодованием смотрела на неблагодарную невестку. – Я тебе клубнику на последние деньги купила, витаминами поддержать хотела, а ты кочевряжишься!
Анька с тоской смотрела на огромные ягоды, лежащие на блюдце: какие уж тут витамины – сплошной генномодифицированный продукт! Разве может самостоятельно клубника вырасти до таких чудовищных размеров?
К тому же, всё ещё кормила молоком внука. А клубника – еще тот аллерген! Не хватало еще, чтобы у Ванечки появилась аллергия.
Но спорить с приехавшей мамой мужа – все равно, что плевать против ветра. К тому же она, действительно, приехала помочь. И помогала.
Но к этой бочке меда всегда, почему-то, была добавлена та самая ложечка дегтя, которая сводила «на нет» все усилия Тамары Максимовны.
То она детские вещи постирает не тем: не говори глупостей! Почему это нельзя? Раньше было можно!
То зальет раковину и унитаз вонючим раствором с добавкой хлорки: Я тут все продезинфицировала! А то у вас – микроб на микробе!
А у зашедшей в туалет кормящей Аньки начинается першение в горле и кашель. Ну, и зачем это?
И, вроде, неплохая тетка, в возрасте, с опытом — уж должна понимать, что хорошо, что плохо. Ан, нет: просто непробиваемая стена!
Вот и сейчас так же происходило с ягодами. И, ведь, обижается, если скажешь. Вот и сейчас надулась, как мышь на крупу.
И на этот раз невестка уже не стремилась первой заговаривать со свекровью: ей банально надоела вся эта непрекращающаяся чушь, от которой она начинала нервничать.
Ну, ладно бы, один раз повздорили. Ну, два. Хорошо – три! Но не двадцать же раз в сутки!
И даже Ванька последнее время стал плохо спать по ночам, чувствуя состояние мамы.
Что делать – было не ясно: Тамара Максимовна приехала после родов невестки помочь ей с малышом — родители девушки были далеко.
Сын с Аней жили в столице. А свекровь с семьей дочери – в ближайшем Подмосковье. И теперь мама мужа совершила гражданский подвиг: оставила родную доченьку, чтобы помочь невестке!
Саша и Аня обитали сейчас в съемной двушке. Но у них была еще одна квартира: недавно взятая в ипотеку однушка. Ее предполагалось сдавать, чтобы покрыть взятый кредит на первый взнос.
— Сань, я так больше не могу! – жаловалась шепотом Аня пришедшему с работы мужу. – Ну не получается у меня жить с твоей мамой, хоть тресни!
— Ну потерпи еще немного: мама же помогает! Ты одна не справишься! – уговаривал ее Сашка.
— Да мне уже не нужна ее помощь! Я совсем спать перестала! И Ванька все время плачет: чувствует, наверное, мое настроение!
А сегодня она сварила суп из гуся! Представляешь? Там слой жира в полтора сантиметра – меня чуть не вырвало! А я, ведь, кормлю! И где она только его нашла? Рынка-то рядом нет!
— Где-то, наверное, нашла! Она же – из Сибири! Там они часто варили такой суп – мама мне рассказывала! – сын попытался оправдать Тамару Максимовну, хотя ему суп тоже не «зашел».
А мама в очередной раз обиделась.
— А давай мы ее отселим! – неожиданно предложил Саша.
— Куда?
— Да в нашу однушку!
— Но мы же ее хотели сдавать!
— Ничего – попозже сдадим: жили же как-то без этих денег! Я подработку возьму!
— А потянешь?
— Для твоего спокойствия — потяну!
Господи, как же Аня его любила! И она согласилась: все равно основная помощь свекрови заключалась в прогулках с Ванькой.
А однушка находилась в этом же районе – до нее при желании можно было даже дойти пешком.
К их удивлению, Тамара Максимовна согласилась, хотя ребята уже настроились на очередную обиду.
— Я согласна! – радостно произнесла свекровь. – Завтра же и заеду!
— Там пока штор нет! -сказала невестка.
— Ничего – я повешу! – улыбнулась мама мужа.
На том и порешили. И отношения между ней и Аней нормализовались.
Свекровь приходила дважды в день гулять с внуком. Невестка была очень рада: все контакты с Тамарой Максимовной были сведены до минимума. И поэтому, за короткое время общения, отношения просто не успевали обостриться.
А маму мужа уже перестали интересовать микробы под ободком унитаза: у нее-то, наверное, была хрустальная чистота!
Время шло, Ванечка рос и радовал всех родных: ему недавно исполнилось десять месяцев.
Однажды Аня, выглядывая из окна гуляющую с внуком свекровь, которая задерживалась, увидела, что та подходит к дому не одна.
Рядом с ней шла золовка Ани – сестра мужа Вика. Но что она тут делает? Она же в это время должна быть в Подмосковье – жили-то они там! Наверное, приехала по делу и сейчас зайдет в гости!
Хотя какие могут быть дела у неработающей Вики, сидящей с дочкой дома? У свекрови была еще пятилетняя внучка.
Когда до подъезда осталось несколько метров, девушка неожиданно быстрым шагом ушла.
Вернувшаяся свекровь ни словом не обмолвилась, что виделась с дочерью. А Аня, тоже, почему-то, об этом не спросила. Но ее начали терзать «смутные сомнения».
Вечером девушка стала упрашивать мужа прогуляться до ипотечной квартиры и посмотреть, что да как.
— Ну, что там может быть, Анечка? – успокаивал Сашка. – Мама же – очень аккуратная! Ты зря волнуешься! Ну, максимум, что может быть – повесила не те шторы! Или постелила не те коврики! Какие проблемы? Все можно потом поменять!
— Я вовсе не хочу контролировать Тамару Максимовну! – Аня и мужу не стала говорить о своих подозрениях: доказательств-то у нее не было! – Просто хочется посмотреть, не нужно ли твоей маме чего. Она ведь человек деликатный — сама-то ничего не попросит: только за других и хлопочет!
Жена говорила совершенно искренне, и Сашка удовлетворенно хмыкнул: стрела попала в цель — ведь в сердце льстец всегда отыщет уголок!
— Ладно, Лиса Патрикеевна, завтра сходим!
И они сходили, пока свекровь гуляла с внуком. И тут деликатная Тамара Максимовна раскрылась с неожиданной стороны. Оказалось, что в квартире она жила не одна, а с дочерью Викусей, ее мужем и пятилетней внучкой.
Зять работал в столице, а Вика сидела дома.
-Да, живем, и что? – закричала золовка в ответ на недоуменные взгляды пришедших родственников. — Вам жалко, что ли? Мы уже на одном бензине разорились, чтобы до работы Мишке на машине добираться! А тут – метро рядом!
Это было не только неожиданно, но нагло и бесцеремонно. Почему бы не спросить? Может, они бы и разрешили…
— И давно вы здесь? — спросил Сашка.
Аня молчала, предоставив мужу самому разбираться со своей родней. Муж золовки тоже молчал: двое дерутся – третий не встревай!
— Да вместе с мамой и заехали!
— А чего все так загажено-то? – изумился брат. – Вы что – совсем не убираетесь? И что у вас под ободком унитаза — тоже никого не интересует? И даже нашу маму?
Это тоже было совершенно неожиданно: мама со своим стремлением к чистоте постоянно выносила у них мозги! А тут такое!
А в квартире, действительно, царил беспорядок: к тому же, в однушке жили три взрослых человека и ребенок. Поэтому вещи лежали везде, где можно. Даже на подоконнике.
— А когда убирать-то, Саня? – совершенно искренне изумилась Вика. — И кому? Мамочка целый день мотается туда-сюда, вам помогает. А я одна с дочкой тут колочусь. Вам-то легко говорить: у вас ребенок – на четырех руках!
Ребята сильно удивились. И, после паузы, Сашка сказал: Я все понял! Раз такое дело – забирайте маму и езжайте к себе! А мы эту квартиру сдадим: будем гасить кредит и еще останется на няню, чтобы гуляла с мальчиком. Чего всем мучиться?
— Выгоняешь? – зло спросила Вика. — А о маме ты подумал?
— А что не так с мамой?
— Она обидится!
— Подумаешь, новость! Она так и так обидится! Так что, давай, собирайся: даю вам время до завтрашнего вечера.
И они ушли.
Через час пришла с прогулки злющая свекровь: ей уже позвонила любимая доча.
— Вам что – жалко? – так же, как доченька, заорала с порога Тамара Максимовна, напугав Ваньку: Аня ушла раздевать его в комнату.
— Что за фигня? – попытался воззвать к разуму матери Сашка. – Что вы устроили из нашей квартиры? И какого ляду я должен терпеть всю эту шоблу? Оказывается, вы даже не платили за коммуналку! Не стыдно?
— Мне стыдно, что я воспитала такого сына! – негодовала мама.
— Времени для сборов у вас – до завтрашнего вечера: чуть больше суток! – не обращал внимание на ее высказывания сын.
— Сами теперь катайте своего Ваньку по два часа по двору! Я ухожу!
— И я тебя очень люблю, мамочка.
Ну, что: к этому все и шло! И Саше нужно было сделать свой выбор в пользу кого-то одного: жены или мамы.
И он выбрал свою семью: это было совершенно правильно. Но до чего же все-таки тяжело живется нашим мужчинам!
Назавтра, когда они пришли в однушку втроем, никого не было. А вчерашний бардак был: никто не удосужился убрать квартиру.
— М-да, — Аня смотрела на беспорядок и голые окна, вчера еще украшенные веселенькими шторками.
— Слушай, я даже представить не мог, что у меня окажется такая родня! – стыдливо произнес муж. И, обращаясь к Ваньке, сидевшему у него на руках, спросил: Ну, что, сынок, сможешь обойтись без бабушки?
И десятимесячный малыш, улыбнувшись и показав четыре сахарных зубика, радостно ответил: Дя!
— Ах, ты, мой золотой! — умилилась мама: это был первый слог, произнесенный сыном.
— Дя! – опять повторил Ванька, что означало: полностью с вами согласен, дорогие родители!
