— Что вы натворили?! — кричала она в трубку. — Я лишу тебя наследства! Слышишь?!
Я прекрасно понимала причину её ярости. Забрав у мужа телефон, холодно произнесла:
— Больше сюда не звоните. И про наследство можете не напоминать — это вранье нам надоело!
— Как ты могла?! — возмущённо воскликнула свекровь. — Это просто отвратительно!
Всё началось с обычного телефонного звонка. Женя разговаривал с матерью, а я краем уха слушала их беседу.
Параллельно помогала Матвею с его новым конструктором. Сын увлечённо собирал какой-то невероятный космический корабль, периодически спрашивая моего совета.
— Мам, ну конечно, мы поможем, — голос мужа звучал непривычно мягко. — Да, я понимаю, что вам тяжело самим… Нет-нет, не переживай так.
Я подняла на него глаза. Женя ходил по комнате, теребя воротник рубашки – верный признак того, что разговор непростой.
— Слушай, а может сначала смету составим? Посмотрим, что по материалам нужно… Ладно-ладно, я понял. Да, обязательно приедем на днях.
Закончив разговор, муж плюхнулся в кресло и как-то виновато посмотрел на меня.
— Люд, тут такое дело… Родители затеяли ремонт в квартире. Сама понимаешь, возраст уже не тот. Просят помочь. Мама говорит, всё равно же квартира потом нам достанется, так что это вроде как в наших интересах.
От последних слов меня передёрнуло.
— Ты серьёзно? Опять эти разговоры про наследство? Мы что, похожи на твою сестрицу, которая вечно высчитывает, кому что достанется?
— Да брось ты, — муж примирительно улыбнулся. — Ты же знаешь маму, она просто по-своему заботится. И потом, им правда нужна помощь.
Матвей оторвался от конструктора.
— Пап, а мы полетим на этом корабле к бабушке?
— Ещё как полетим, космонавт! — Женя подмигнул сыну. — Только сначала достроим, правда?
Я смотрела на их возню с деталями и думала о предстоящем ремонте. Каникулы Матвея только начались, а ему теперь придётся торчать в душной квартире бабушки. Впрочем, может, что-нибудь придумаем…
— Знаешь что, — Женя словно прочитал мои мысли, — давай сначала съездим, оценим фронт работ. А там решим, как быть с Матвеем. Может, к моей тётке в деревню его отправим? Там речка, свежий воздух, ребята его возраста…
Я покачала головой, вспомнив, как в прошлый раз тётка демонстративно не замечала Матвея.
— Нет уж. Давай лучше что-нибудь другое придумаем.
Квартира свекрови
Через пару дней мы стояли посреди захламленной квартиры свекрови. Анна Петровна сияла как начищенный самовар и водила нас по комнатам.
— Вот здесь мы с отцом уже начали, — она гордо указала на неровно поклеенные обои в гостиной. — Правда, красиво получилось?
Я скептически осмотрела волнистые стыки и отходящие углы. Женя предупреждающе сжал мою руку.
— Замечательно, мам! А в остальных комнатах что планируется?
— Да везде нужно, сынок. Совсем всё обветшало. Вот только силы уже не те, — Анна Петровна картинно вздохнула. — Мы с отцом еле-еле одну комнату осилили.
Свекор, словно в подтверждение этих слов, даже не поднял головы от газеты. Матвей подбежал к нему.
— Дедушка, смотри, какую машинку я принёс!
— Угу, — буркнул тот, перелистывая страницу.
В квартире было невыносимо душно. Распахнуть окна было нельзя – обои могли отклеиться. Я прикинула объём работ: снять старые обои, выровнять стены, поклеить новые, покрасить потолки… Месяца два минимум.
— А Ксюша что же, совсем помочь не может? — не удержалась я. — Молодая, здоровая…
— Ой, что ты! — всплеснула руками свекровь. — У неё же работа ответственная, не то что у некоторых. Да и руки у неё не для этого созданы.
Я хотела съязвить насчёт того, для чего именно созданы руки моей золовки, но тут дверь распахнулась, и на пороге появилась она собственной персоной.
Следом вбежал Андрей.
— Солнышко моё! — Анна Петровна бросилась обнимать внука. Даже свекор оторвался от газеты. — Как твои успехи в музыкальной школе?
— Отлично, бабуль! Представляешь, меня на конкурс записали!
— Вот это наши гены! — расцвела свекровь. — Весь в маму талантливый!
Я наблюдала эту идиллическую картину, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Мой Матвей стоял в стороне, крепко сжимая в руках игрушечную машинку.
За два года после нашей с Женей свадьбы эти люди так и не приняли его. Каждым жестом, каждым словом они подчёркивали: чужой.
Матвей — мой сынок от первого брака. Женя его полюбил сразу, а сын вскоре начал называть его папой.
— Людочка, — пропела Ксюша, элегантно опускаясь в кресло, — неужели вы собрались делать ремонт? А как же твоя… работа? — последнее слово она произнесла с особой интонацией.
— Представь себе, мы с Женей умеем не только в офисе сидеть, — я старалась говорить спокойно. — Может, тоже присоединишься? Для разнообразия?
Ксюша рассмеялась, откидывая назад идеально уложенные волосы.
— Милая моя, интеллигентные люди работают головой, а не руками. Хотя… — она сделала эффектную паузу, — у меня есть идея получше.
Женя, до этого молча наблюдавший за нашей перепалкой, строго посмотрел на сестру.
— И что же это за идея?
— А давайте отправим родителей отдохнуть, пока вы тут будете заниматься ремонтом? Я знаю чудесный санаторий, всего в паре часов езды. Там и процедуры, и питание, и развлекательная программа. Можно и детей с собой взять, — она многозначительно посмотрела на Андрея.
Я невольно заинтересовалась. Действительно, зачем Матвею всё лето сидеть в душной квартире…
— Прекрасная мысль! — оживился Женя. — Что скажешь, мам?
— Ой, как замечательно! — всплеснула руками Анна Петровна. — И правда, давно мы никуда не выбирались.
— Только вот, — Ксюша сделала озабоченное лицо, — путёвки недешёвые. Может, скинемся? Всё-таки общее дело.
Я заметила, как напрягся Женя. В прошлом месяце мы купили новую машину, влезли в кредит.
— Конечно, — улыбнулась я. — Семья есть семья.
Начали ремонт в квартире
Через неделю мы с Женей, уставшие после работы, драили стены в родительской квартире. За окном темнело, по радио крутили старые хиты.
— А помнишь, как мы в институте подрабатывали малярами? — муж игриво мазнул меня кисточкой по носу.
— Ещё бы! Ты тогда умудрился уронить ведро с краской прямо на прораба.
— Зато какой мы устроили романтический вечер, когда он меня чуть не уволил!
Я рассмеялась, вспоминая те времена. Тогда всё казалось проще. Веселее. Без этих сложных семейных отношений, недомолвок, обид.
Позвонила сыну
— Привет, солнышко! Как вы там устроились?
— Мам… — голос сына звучал растерянно. — Тут как-то странно. Бабушка с дедушкой всё время ворчат.
— Они просто устали с дороги. Отдохнут и повеселеют. Как тебе номер? Удобный?
— Нормальный… — в трубке послышался какой-то шум. — Ой, меня зовут. Пока, мам!
На следующий день мы продолжили ремонт. Женя насвистывал, подбирая отклеившиеся куски обоев, а я красила потолок, периодически поглядывая на телефон.
Что-то беспокоило меня после вчерашнего разговора с сыном.
— Может, позвонить ему? — спросила я мужа. — Голос какой-то странный был.
— Да брось, — отмахнулся Женя. — Просто не привык ещё. Освоится, найдёт друзей. Я в его возрасте первый раз в лагерь поехал. Тоже две недели страдал, а потом уезжать не хотел.
Я кивнула, но тревога не отпускала. Вечером, закончив с ремонтом, первым делом набрала номер сына.
— Матвей, как ты? Развлекаешься?
Он не спешил отвечать.
— Мам… — голос сына дрожал. — Тут всё плохо. Очень грязно, холодно. И кормят ужасно. Я хочу домой.
— Подожди-ка, — я похолодела. — А где вы сейчас находитесь?
— В каком-то лагере. Бабушке с дедушкой не понравилось в санатории, они куда-то уехали, а меня оставили здесь. Сказали, на неделю.
— Что значит «в каком-то лагере»? А Андрей где?
— Не знаю… Он с ними уехал.
Женя, увидев моё лицо, выхватил телефон.
— Сынок, скажи точно, где ты находишься? Как называется лагерь?
Пока муж записывал адрес, я металась по комнате, собирая вещи. В голове крутилась одна мысль: как они могли? Как могли бросить десятилетнего ребёнка в незнакомом месте?
— Не волнуйся, малыш, — говорил Женя в трубку. — Мы уже выезжаем за тобой.
Закончив разговор, он повернулся ко мне. Я никогда не видела его таким взволнованным.
— Люда, я не понимаю… Почему они так поступили?
— Всё ты понимаешь, — я застегнула куртку трясущимися руками. — Просто не хочешь признавать. Для них Матвей – чужой. Не родная кровь. Можно оставить в каком-то грязном лагере, а самим укатить отдыхать с любимым внуком.
— Подожди… — Женя тяжело опустился на стул. — Может, всё не так? Может, там действительно хороший лагерь?
— Да очнись ты! — я почти кричала. — Какой хороший лагерь в конце мая? Кто отправляет ребёнка, не предупредив родителей? Где путёвка, документы? Они просто избавились от него!
Муж молчал, глядя в одну точку. Потом резко встал.
— Поехали. Разберёмся на месте.
В машине я набрала номер Ксюши. Гудки… гудки…
— А, Людочка! — голос золовки был неестественно бодрым. — Как продвигается ремонт?
— Где мой сын? — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало.
— Ах, это… — Ксюша хмыкнула. — Не переживай так. Мама с папой просто решили, что в санатории не очень удобно с двумя детьми. Знаешь, там всё-таки публика солидная… А тут как раз подвернулся чудесный вариант! Детский лагерь, свежий воздух…
Я сорвалась на крик.
— Вы бросили ребёнка неизвестно где! Без вещей, без документов!
— Ой, да ладно тебе, — в голосе Ксюши появились надменные нотки. — Что ты устраиваешь трагедию? Подумаешь, неделька в лагере. Дети там целый месяц живут.
Я включила громкую связь, потому что видела, как муж то и дело нервно посматривал на меня.
— Где сейчас родители? — его голос звучал непривычно жёстко.
— В пансионате «Морской бриз». Там такие номера шикарные! И Андрюшеньке очень нравится.
— Знаешь, — нарушил молчание Женя, — я всегда защищал их. Говорил себе: ну подумаешь, не сразу приняли Матвея, им нужно время… Может, они просто не умеют показывать свои чувства.
— Умеют, — горько усмехнулась я. — Ещё как умеют. К Андрею-то прекрасно показывают.
Фары осветили указатель: «Детский оздоровительный лагерь «Берёзка» — 5 км».
— Приехали, кажется, — Женя прибавил скорость.
Ворота лагеря были закрыты. В будке охранника горел тусклый свет.
— Стойте! Куда вы? — закричал охранник, когда мы выскочили из машины.
— За сыном, — процедил Женя. — Его привезли сюда вчера.
— В ночное время никого пускать не положено.
Я готова была разорвать этот забор голыми руками.
— Вы не понимаете! Там наш ребёнок, его бросили без нашего ведома! Мы заберём его немедленно!
Охранник растерянно переводил взгляд с меня на Женю.
— Подождите… Это тот мальчик, которого бабушка с дедушкой привезли? Худенький такой, в синей куртке?
— Да! — я вцепилась в решётку. — Пожалуйста, позовите его!
— Сейчас, сейчас… — охранник засуетился. — Только документы ваши покажите.
Пока Женя доставал паспорт, я заметила в темноте силуэт. Матвей бежал к воротам, на ходу натягивая куртку.
— Мама! Папа!
Охранник открыл калитку, и через секунду я уже прижимала к себе дрожащего сына.
— Всё хорошо, маленький. Мы здесь. Сейчас поедем домой.
— Простите, — охранник мялся рядом. — Мы не знали… Нам сказали, что родители в курсе. Бабушка такая представительная была, документы какие-то показывала.
— Какие документы? — резко спросил Женя.
— Да я не разбирался особо… Путёвка вроде. Только она просроченная оказалась, прошлогодняя. Но начальник смены сказал принять мальчика, раз уж привезли.
Я осматривала сына: бледный, осунувшийся, в грязной футболке.
— Тебя хоть кормили нормально?
— Да как-то… — Матвей шмыгнул носом. — В столовой сказали, что я не по списку, давали что останется.
Женя молча направился к машине. Я знала этот взгляд – так он смотрел, когда принимал важные решения.
— Поехали, — он открыл дверцы. — Сначала домой, потом разберёмся с остальным.
— В «Морской бриз»? — я пристегнула Матвея.
— Нет. Хватит. Домой. А с родителями… — он завёл мотор. — С родителями я поговорю отдельно. Теперь уже по-взрослому.
Матвей уснул через пятнадцать минут, положив голову мне на колени.
Я гладила его волосы и думала о том, что иногда самые близкие люди оказываются совершенно чужими.
— Подбрось меня к твоим родителям, — попросила я Женю. — Хочу забрать свои вещи из квартиры.
В квартире свекрови пахло свежей краской и новым ремонтом. Я молча прошла в комнату, где хранились мои вещи. Быстро сложила всё в сумку, окинула взглядом идеально выровненные стены, новые обои, начищенные до блеска окна. Наша работа.
Свекровь вернулась
Прошла неделя. Вечером раздался телефонный звонок. Анна Петровна была в бешенстве.
— Что вы натворили в моей квартире?! — кричала она в трубку. — Я лишу тебя наследства! Слышишь?!
Я прекрасно понимала причину её ярости.
Перед глазами всплыли картины того дня: как я в исступлении швыряла об стену её любимые китайские вазы, как раздирала обивку старого дивана, который свёкор берёг как зеницу ока.
Забрав у мужа телефон, я холодно произнесла:
— Больше сюда не звоните. И про наследство можете не напоминать — Ксюша уже проболталась, что вы всё ей оставите.
— Как ты могла?! — возмущённо воскликнула свекровь. — Это просто отвратительно!
— Знаете, что отвратительно? — спокойно ответила я. — Ваша упёртость. Мы пахали на этот ремонт после работы, отдали деньги на ваш отдых. А вы… как вы поступили с Матвеем?
— Ты пожалеешь об этом! — прошипела она. — Я заставлю тебя всё исправить и купить новые вещи!
— Пусть теперь ваша Ксюшечка всё исправляет. А нас больше не ждите — видеть вас не хочу.
Положив трубку, я повернулась к мужу. Он молча кивнул, понимая мои чувства. Мы подошли к Матвею, который сидел с планшетом в кресле и смотрел мультик.
— Сынок, — обняла я его. — Завтра едем в парк развлечений. На весь день!
Лицо мальчика просияло. Казалось, неприятные воспоминания об отдыхе с бабушкой и дедушкой уже стёрлись из его памяти. И это было главным — видеть его счастливым, защищённым, любимым. По-настоящему.
