— И ты даже не счёл нужным со мной это обсудить?
— Я боялся, что ты не поймёшь меня.
— Не понять попытку присвоить мою собственность? Тут ты прав — не понимаю.
Он опустился на стул напротив, лицо выражало раскаяние.
— Прости. Я поступил глупо. Сам не понимаю, что на меня нашло.
— Это твоя мама постаралась. Как обычно.
Повисла тишина. На стене мерно тикали часы, с кухни доносился звук капающей воды.
— И что теперь? — спросил он негромко.
— Не знаю. Мне нужно всё обдумать.
Следующие несколько дней мы жили как посторонние: здоровались, ужинали вместе, делили одну кровать — но между нами словно выросла невидимая преграда. Ярослав Вишневский пытался начать разговоры, а я отвечала коротко и сухо. Мне нужно было разобраться в себе и в ситуации.
Через неделю позвонила Татьяна Хоменко. Голос звучал ласково и умиротворённо.
— Полина Петренко, давай встретимся спокойно поговорим?
Я согласилась. Мы встретились в кафе недалеко от моего дома. Она пришла при полном параде: новая причёска, нарядная одежда и натянутая улыбка на лице.
— Понимаю, ты злишься… Но давай подойдём к вопросу разумно. Лучше бы оформить квартиру на меня — так будет надёжнее. Ты ведь живёшь с Ярославом Вишневским, никто тебя не выгонит. Это просто мера предосторожности.
— Предосторожности от кого? От меня?
— Ну… всякое бывает. Разводы случаются… Я хочу обезопасить сына.
Я допила кофе и посмотрела ей прямо в глаза:
— А знаете что? У меня есть другой вариант решения этого вопроса. Я действительно переоформлю квартиру…
Татьяна Хоменко выпрямилась в кресле, глаза вспыхнули надеждой:
— Вот это по-взрослому! Я знала…
— …на Богдана и Наталью Новак.
Она застыла:
— Что ты сказала?
— Оформлю её на своих родителей. Они вложили деньги в покупку жилья — пусть будет записано на них. Это справедливо, согласны?
Её лицо налилось краской:
— Это неправильно! Квартира должна остаться в семье Ярослава!
— А почему его семья важнее моей? Почему ваша безопасность важнее моей собственной?
Она резко вскочила со стула — тот заскрипел под ней:
— Этого так не оставлю! Поговорю с сыном — он сам разберётся!
— Пусть решает сам. А я уже своё решение приняла.
Она удалилась стремительно, каблуки громко отбивали шаги по кафельному полу кафе. Я осталась сидеть за столиком и смотрела ей вслед с ясным осознанием: теперь начнётся настоящая борьба.
Вечером Ярослав Вишневский вернулся домой мрачный как туча; бросил сумку у входа без слов — по его лицу было ясно: мать уже всё ему рассказала. Он прошёл на кухню молча, налил себе стакан воды и выпил залпом.
— Мама говорит… ты собираешься переписать квартиру на своих родителей?
— Да, всё верно.
— Ты серьёзно сейчас?
— Абсолютно серьёзно. Завтра иду к нотариусу оформлять документы официально. Хочешь пойти со мной? На этот раз приглашаю тебя официально участвовать в процессе.
Он опустился за стол и уронил голову на руки; просидел так несколько минут молча, потом поднял лицо — оно было красным от напряжения и отчаяния:
— Значит… это конец?
— Конец чего именно?
— Нас с тобой… брака… Если квартира перейдёт твоим родителям — у меня ничего не останется…
Я облокотилась о холодильник и скрестила руки перед собой; внутри царило странное спокойствие:
— А если бы твоя мама стала владелицей квартиры — что осталось бы мне? Жить здесь по милости Татьяны Хоменко? В любой момент могла бы оказаться за дверью…
— Мама бы так не поступила…
— Твоя мама считает меня чужой женщиной во временном статусе жены её сына… Для неё «семья» — это только вы двое без моего участия…
Он промолчал: возразить было нечего — он понимал это лучше всех остальных.
На следующий день я действительно отправилась к нотариусу — другому специалисту, не к Кристине Савченко. Подала заявление о переоформлении квартиры на Богдана и Наталью Новак как возврат долга по договору займа между нами ранее заключённому. Нотариус тщательно проверила документы и подтвердила: юридически всё чисто; оставалось только получить подпись второго супруга или его официальный отказ от права собственности.
Ярослав Вишневский подписывать отказался: заявил коротко – «пусть разбирается суд». Так началась затяжная история с судебными заседаниями, адвокатами и экспертизами… Два месяца нервов без конца…