— Оля, а где ты спрятала нашу заначку? Мама вдруг получила возможность поехать в Одессу по горящей путёвке. На машину у тебя всё равно не хватает.
Игорь, не успев даже снять обувь, быстро обходил квартиру, открывая тумбочки и шкафы в поисках, но на вопрос жены ответа так и не дождался.
— Там больше ничего нет, Игорь. Все деньги я уже израсходовала.
Оля стояла в дверном проёме кухни с полотенцем в руках. Её обычно аккуратный пучок сегодня был растрёпан, а под глазами проступали тени, которые не скрывала даже тональная основа.
— Что значит израсходовала? — Игорь встал на ноги и взъерошил волосы. — На что потратила? Ты же три года копила!
— На то, что нужно было, на то и пошли деньги, — устало, но твёрдо ответила Оля.
Игорь быстро подошёл поближе. От него пахло улицей и ощущалась раздражённость.
— Это же наши общие сбережения! Как ты могла без моего ведома?
Оля подняла голову вверх:
— Без согласия? А ты у меня спрашивал, когда вложил все наши сбережения в бизнес Владимира? Того самого, который прогорел через два месяца?
Игорь махнул рукой:
— Это было давно. И вообще, это совершенно другое.
— Ты же знаешь, что мама с детства мечтала побывать в Одессе. Ей уже 60 лет. Сколько можно ждать? А на твою машину мы успеем накопить потом.
— Потом, потом, — с иронией повторила Оля. — Всё потом: и машина, и ремонт в детской, и отпуск, на который мы три года не ездили. Зато твоя мама уже объездила полстраны. И теперь сразу хочет в Одессу.
Их разговор прервал звонок телефона. На экране высветилась надпись: «Мама».
— Игорёк, ты узнал насчёт денег? — резко спросила Нина Викторовна, даже через динамик звучала требовательно.
— Мам, не сейчас, — попытался отклонить разговор Игорь.
Но мать не успокаивалась:
— Как не сейчас? Мне завтра вносить предоплату! Чемоданы уже собраны. Или твоя Оля опять всё пропила? Я всегда говорила, что она транжира!
Оля поморщилась, словно ощущая зубную боль. Подобные разговоры повторялись у них в семье последние десять лет.
— Мам, я позже перезвоню, — сказал Игорь и сбросил вызов. Обернулся к жене: — Ну, где же деньги?
— Папа, ты так громко кричишь, — тихо проговорил голос их дочки.
Катя стояла в коридоре, прижимая к себе любимого потрёпанного зайца.
— Почему ты всегда на маму кричишь?
Игорь замялся и опустил взгляд виновато.,— Я не кричу, зайка. Мы просто разговариваем.
— Неправда! — восьмилетняя Катя была непреклонна в своих суждениях. — Ты кричишь, а потом бабушка приезжает и тоже ругается с мамой, а мама потом плачет в ванной.
Оля подошла к дочери и обняла её за плечи:
— Иди в комнату, солнышко. Мы с папой скоро договорим и придём к тебе.
— Вы всегда так говорите, — вздохнула Катя, будто взрослая, но послушно ушла.
Эти детские слова повисли в воздухе, и Игорь впервые ощутил укол совести. Но тут же мысли о матери, её несбывшейся мечте и оплаченной путёвке вытеснили всё остальное.
— Оля, ты не понимаешь. Это может быть последний шанс для мамы.
— Игорь, — Оля устало облокотилась на стену. — Я больше не могу. Хватит. Нашим приоритетом должна быть наша семья. Ты, я и Катя. Не твоя мама, не мои родители, а наша дочь.
— К чему тут Катя? — раздражённо выпалил Игорь. — Конечно, она важнее всех. Но это же просто деньги! Мама лишь раз попросила.
Оля горько усмехнулась:
— Лишь раз? За последний год твоя мать «лишь раз» просила на новую шубу, «лишь раз» на ремонт дачи и «лишь раз» на лечение в санатории. И каждый раз эти деньги были нашими, Игорь. Деньги, которые предназначались Кате.
Вечером на пороге появилась Нина Викторовна. Без звонка, без предупреждения, просто позвонила в дверь и вошла с видом полноправной хозяйки.
— Я решила всё выяснить сама, — заявила она, снимая пальто.
Катя, увидев бабушку, тихо спряталась в своей комнате. Оля стиснула зубы, стараясь сдержать раздражение.
— Мама, мы сами разберёмся, — попытался возразить Игорь.
Но Нина Викторовна уже шагнула на кухню и включила чайник.
— С каких пор деньги в семье стали проблемой? В наше время жёны отдавали всю зарплату мужьям, и никто не жаловался.
Оля почувствовала, как внутри растёт волна гнева, но глубоко вздохнула, досчитала до пяти и спокойно сказала:
— Нина Викторовна, с уважением к вам, это наша семья и наши деньги. Я же не спрашиваю, куда вы тратите свою пенсию.
Игорь поморщился, словно от зубной боли. Он ненавидел эти споры между матерью и женой, каждый раз надеясь, что они как-нибудь сами уладятся.
— А что с Катей? Почему она не выходит поздороваться с бабушкой? — Нина Викторовна поджала губы. — Совсем избаловалась девочка.
— Она плохо себя чувствует, — коротко ответила Оля.
— Опять выдумываешь, — фыркнула свекровь. — В её возрасте я пешком пять километров в школу ходила. И ничего.
— У неё анемия, — резко перебила Оля. — Уже третий приступ за месяц. Сегодня в школе чуть не потеряла сознание.
— Анемия? — вдруг насторожилась Нина Викторовна.,— Мы решили пройти обследование, — пробормотал Игорь. Ранее он не слышал о сложностях со здоровьем дочери. — Наверное, это всего лишь дефицит витаминов.
Нина Викторовна побледнела и неожиданно опустилась на стул.
— Какие ещё признаки проявились?
Оля с подозрением взглянула на свекровь:
— Слабость, бледность, усталость. А почему спрашиваете?
Нина Викторовна отмахнулась:
— Просто интересуюсь. Налейте мне, пожалуйста, чай.
Однако что-то в её голосе заставило Олю насторожиться.
Когда свекровь ушла, Игорь молча сидел на кухне, вертя в руках пустую кружку. В его привычном восприятии мира что-то пошатнулось. Он не мог понять, почему мать так сильно отреагировала на информацию о здоровье Кати.
— Куда ты потратила деньги, Оля? — тихо спросил он, без прежней резкости.
Жена вынула из ящика папку и положила её перед мужем.
— На генетическое исследование. В клинику. Самое детальное обследование, которое смогла найти. Как оказалось, оно очень дорогое.
Игорь открыл папку и стал читать медицинские термины. С каждой строкой его лицо бледнело всё больше.
— Но почему… почему ты не сказала мне об этом?
— А ты бы согласился потратить деньги на обследование? — с горечью улыбнулась Оля. — Или опять бы сказал, что я паникёрша, что Алиска просто хочет избежать школы и уроков?
Игорь вспомнил, как игнорировал тревоги жены по поводу дочери, как раздражался, когда она возила Катю к врачам. Его охватила глубокая стыдливость.
— Диагноз ещё не поставлен окончательно, но предварительные анализы указывают на генетическую склонность к апластической анемии, — сухо и деловито пояснила Оля, словно читая доклад. — Это редкое наследственное заболевание, часто передающееся по мужской линии.
Игорь остался ошеломлённым. В памяти всплывали фрагменты воспоминаний: двоюродный брат, умерший от болезни крови в детстве, дядя, который «умер» всего за несколько месяцев…
— Требуется более тщательное обследование. Вероятно, понадобится лечение за границей, — продолжала Оля. — Поэтому я не только потратила наши сбережения, но и взяла кредит. Надеюсь, ты не возражаешь, что я заложила твою машину.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя «мама».
— Игорёк… — голос Нины Викторовны звучал необычно тихо. — Нам нужно поговорить. О Кате. И о нашей семейной истории.
— Что ты имеешь в виду? — с холодком в спине спросил Игорь.
— Апластическая анемия… — с трудом произнесла мать. — Это связано с нашей родословной. Твой дядя Андрей, помнишь? И двоюродный брат…
— Ты знала? — прошептал Игорь в изумлении. — Всё это время знала и не сказала?
— Я надеялась, что Катю это не коснётся, — всхлипнула Нина Викторовна. — Не хотела, чтобы вы переживали.,Игорь отключил телефон и внимательно осмотрел кухню: жёлтые занавески, которые сама сшила Оля, детские рисунки, прикреплённые на холодильник, трещина в кафеле, которую всё не решались починить — это был их крошечный мир, который он так бездумно подвергал испытаниям.
— Она знала, — выдавил он с трудом. — Моя мать была в курсе наследственного заболевания, но скрыла это от нас. Даже когда мы планировали ребёнка.
Оля не проявила удивления:
— Я и сама подозревала. Слишком много совпадений в семейной истории болезни.
— Почему ты молчала?
— А ты бы поверил? — Оля покачала головой. — Ты никогда не воспринимаешь всерьёз то, что я говорю о твоей матери.
В дверном проёме появилась Катя в пижаме с единорогами, с книгой под мышкой.
— Папа, почитаешь мне перед сном? Ты обещал вчера.
Игорь посмотрел на дочь — бледную и худенькую, так похожую на него самого — и вдруг осознал в ней наследие всех поколений своих предков, которые передали ей этот тяжёлый генетический код.
— Конечно, солнышко. Иди, я скоро приду.
Когда Катя ушла, он обратился к Оле:
— Что будем делать?
— Мне понадобится 800 тысяч гривен на полное обследование. И ещё примерно миллион на лечение, если диагноз подтвердится.
— Я продам машину, — твердо сказал Игорь. — И коллекцию монет. Это даст нам 500 тысяч.
Оля смотрела на мужа словно впервые. Этот человек, всегда озабоченный мнением матери, внезапно превратился в того Игоря, которого она когда-то любила.
— Знаешь… — Оля вынула из кармана сложенный лист бумаги. — Вчера я подала заявление на развод. Думала, так будет лучше для всех.
Игорь побледнел ещё сильнее, если это было возможно.
— И что теперь?
— Честно говоря, не знаю, — ответила Оля. — Не уверена, что смогу снова тебе доверять. Но и разрушать семью не хочется.
Из детской донёсся голос Кати:
— Мам, пап, бегите скорее! Тут падает звезда!
Они обменялись взглядом и вместе направились к дочери. У порога детской Игорь осторожно коснулся руки Оли.
— Я всё исправлю. Обещаю.
Оля не ответила, но не отдернула руку. Иногда молчание говорит больше слов — особенно когда за дверью находится ребёнок, который верит, что мама и папа способны на всё. Даже исправить то, что казалось безнадёжно сломанным.