Повернувшись ко мне, он произнёс:
— Оксана, давай оставим это. Что было — прошло.
— Нет! Я хочу понять! Что ты имеешь в виду? Откуда это слово?
Он устало провёл ладонью по лицу и снова опустился на стул.
— «Оксана» — это деревенское выражение. Что-то вроде беднячки, неряхи, нищенки. Мама родом из села, у них там такие словечки в ходу. Она так тебя называет, потому что ты была небогатой, когда мы познакомились.
Щёки вспыхнули от унижения. Значит, они считают меня убогой. Торговку с базара, которая жила в общежитии.
— Да, я тогда не имела многого. Но я всегда была аккуратной! Чистой!
— Оксана, я знаю. Но для мамы бедность и нечистоплотность — почти одно и то же.
— А ты тоже так думаешь?
— Нет! Конечно нет!
— Тогда зачем она тебе это повторяет?
Роман замолчал на мгновение, а потом тихо проговорил:
— Мама напомнила мне о том времени, когда мы только познакомились… Что у тебя ничего не было… Что я будто бы вытащил тебя из нищеты и поставил на ноги. А теперь ты якобы неблагодарная.
Вот оно как. Значит, я должна быть признательной всю жизнь? За то, что меня — простую девчонку с рынка — приняли в приличную семью?
— И ты согласен с ней?
— Нет! Оксана, я люблю тебя! Мне всё равно — кем ты была раньше!
Я молча поднялась из-за стола и ушла в спальню. Заперлась и легла на кровать. Слёзы катились по щекам без остановки. Так вот кто я для них… Обычная марамойка. Торговка с базара. Которую будто бы спасли от грязи.
Правда заключалась в том, что до встречи с Романом моя жизнь действительно была тяжёлой. Я приехала в город из маленького посёлка. Родители пили оба — дома находиться было страшно. В шестнадцать сбежала оттуда без оглядки. Устроилась работать на рынке: зарабатывала понемногу как могла. Жила где придётся: то у знакомых на полу ночевала, то в общежитии перебивалась. Одежда была дешёвая и часто рваная; денег едва хватало на еду… А иногда даже еды не было.
Роман обо всём этом знал — я ему рассказывала сама. Он сочувствовал мне тогда и уверял: теперь всё будет иначе; он позаботится обо мне… И действительно заботился: записал меня на курсы бухгалтеров, помог устроиться работать по специальности… Я изменилась: стала прилично одеваться, научилась ухаживать за собой — макияжи делать начала, причёски… Из затюканной девочки превратилась в нормальную женщину.
Но для его матери я осталась той самой марамойкой… Девкой с рынка… Которую её сын подобрал из жалости…
На следующее утро Роман ушёл раньше обычного — явно избегал разговора после вчерашнего вечера… Я осталась дома: был выходной день… Сидела одна на кухне с чашкой чая и размышляла обо всём произошедшем…
Позвонила подруга Ирина — та самая, с которой мы вместе торговали когда-то…
— Оксанка! Как живёшь? Давно не пересекались!
— Да нормально вроде… Ирка… А помнишь меня тогдашнюю? Когда мы только познакомились?
— Конечно помню! Ты худющая была вся… В старьё одетая ходила… Постоянно голодная… Я тебе булочки часто покупала — помнишь?
— Помню…
— А чего вдруг вспомнила?