Чувство было странным: вроде пустяк, а раздражение от несправедливости всё равно щекотало, словно ярлык в свитере.
Днём, когда мы заказали роллы, ситуация повторилась по той же схеме.
Тамара уверяла, что «не тронет», но как только по офису распространился запах тёплого риса с нори, она умоляла: — Дайте хотя бы один ролл.
Девочки, ну всего один.
Там же огурец.
Огурец — это вода и клетчатка.
Почти ничего. — В одном — лосось, в другом — сливочный сыр, — заметила Ирина. — Это уже калории. — Сыр — это кальций, — улыбнулась Тамара. — Лосось — источник омега-3.
Я ведь за здоровье. — Но ты же не участвовала в оплате, — настаивала я. — У меня лечебная диета, — глазами она просила понимания. — Есть «окно».
Понимаете?
Если у кого-то аллергия — вы уважаете, что он не ест орехи.
У меня тоже свои показания.
Если сейчас сорвусь на сладкое, будет откат. — Какая сладкая яма в огурце? — не выдержал Алексей. — Психологическая, — Тамара мягко коснулась крышки коробки. — Один кусочек — и всё.
Я попробую, чтобы успокоить рецепторы и… Ну, пожалуйста.
Потом принесу яблоки. — Ты никогда не приносишь, — хмуро заметила я. — Не обобщай, — Тамара обиделась. — В прошлый вторник принесла.
Грушу.
Большую. — Одну, — напомнил Алексей. — Но какая была груша! — восхитилась она. — Сочная.
Вы просто не цените мелкие вклады.
Она съела «один ролл».
Затем «второй для сравнения текстур».
Потом «третий кусочек» для проверки свежести васаби.
В итоге «микровкладу» хватило на исчезновение трети заказа.
Вечером я с Ириной задержались на кухне. — Я устала, — призналась она, убирая тарелки. — Мне это неприятно.
Но я не умею отказывать, когда человек смотрит так, будто лишает меня воздуха. — Я тоже, — ответила я. — Но это не кислород.
Это чужой обед. — Может, поговорить с ней мирно? — Ирина пожала плечами. — Объяснить правила. — Мы уже объясняли.
Ей комфортно.
Нам — нет.
В пятницу шеф предложил «комбо» — пять осетинских пирогов: сырный, картофельный, с капустой, с мясом и сладкий с вишней.
Мы скинулись, чётко распределив доли Алексея.
Тамара, как обычно, отказалась: — Тесто — белая смерть.
После пяти я даже яблоко не ем.
Промываю рецепторы водой с лимоном.
Когда коробки прибыли, Тамара появилась на кухне вовремя, как часы.
Она посмотрела на пироги так, будто кошка оценивает тёплый подоконник. — Ох, что это за запах? — спросила, хотя знала ответ. — Пироги, — ответила я. — Важный вопрос, — Тамара подняла палец. — Если тесто на кефире, там другая ферментация.
Это легче.
Дайте маленький треугольничек, я определю. — Ты не платишь, — сказал Алексей, прикрывая коробку рукой. — Я не плачу — потому что не ем, — Тамара сделала непонимающее лицо. — Но чтобы не сорваться, мне нужно попробовать.
Иначе мозг потребует.
Я же говорю, лечебная тактика. — Тамара, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие, — это не лечебная тактика.
Это тактика за чужой счёт. — Наташа, ты что? — удивилась она, вновь перепутав моё имя. — Я почти ничего у тебя не беру.
По кусочку.
И с уважением к здоровью. — По кусочку каждый раз, — добавила Ирина. — И из каждой коробки. — И систематически, — подхватил Алексей. — Подождите, — Тамара взмахнула руками. — Вы меня атакуете?
За что?
Я лишь прошу человеческого участия.
Мы же коллектив.
И вообще, мне ваши углеводы не нужны!
Я всего лишь… нюанс вкуса.
Микро-кусочек!
Ладно, всё, я ничего не ем.
Мы разошлись — неловко, с ощутимой в воздухе щекоткой раздражения.
Но спустя пятнадцать минут я вернулась на кухню за чайником и увидела Тамару, стоящую над коробкой с сырным пирогом.