— Эй! Куда это ты волочишь диван?! — Ольга застыла в дверях, не веря собственным глазам.
Владимир с усилием перетаскивал громоздкую кожаную громаду по узкому коридору прямо в её спальню — уютную комнату цвета тиффани, которую она оформляла целых три года. Каждая мелочь здесь была тщательно подобрана, от шелковых занавесок до винтажного туалетного столика.
— Люба сказала… что надо сделать из твоей спальни общую комнату… — мужчина запыхался, но не прекращал переносить диван. — Она самая просторная в квартире…
— Поставь его сейчас же! — Ольга, придя в себя, встала на пути брата.
Она только что поднялась по лестнице в предвкушении горячего душа после тяжёлого рабочего дня, а теперь стала свидетелем чего? Революционных перемен дома?
— Но Люба же… — Владимир попытался пройти мимо сестры.
— Вова! — голос Ольги прозвучал настолько резко, что брат вздрогнул и отпустил диван.
Тот глухо приземлился в центре коридора, а Владимир опустился на него, протирая лоб рукавом. В свои пятьдесят он явно не привык к таким физическим усилиям.
— Ну чего ты, Олюшка? — стал ныть он, устраиваясь поудобнее на подушках. — Люба же только хочет как лучше… Говорит, у тебя такая большая комната, а мы на Винницкой будто в спичечном коробке живём…
Ольга медленно пересчитала до десяти, потом повторила. Жизнь с капризным братом научила её терпению. Всегда младшая, всегда уступающая, всегда готовая помочь. Даже сейчас, в сорок два года.
— Вова, — попыталась она говорить максимально спокойно, — это моя квартира. Я пустила вас пожить несколько дней, пока делаете ремонт сантехники. Вы здесь уже три недели. И теперь еще возите мебель…
— Постой-постой… — Владимир выставил руки вперёд и даже прилёг на диван, ясно показывая, что никуда не собирается уходить.
— Вообще-то это не только твоя квартира, — выглядел он наставительно, поднимая палец. — Родительское наследство же было на всех.
— Это наследство наших родителей! — внутри Ольги что-то взорвалось. — Я выкупила твою долю три года назад! Документы в банковской ячейке лежат! Так что это моя собственная квартира!
— Да перестань сердиться… — Владимир сменил тон на более мягкий. — Ты нас приютила, и мы благодарны. Но видишь — ремонт затягивается, а Любе так некомфортно… Всё неотлажено, ей нужен порядок, уют…
Ольга слушала и ощущала, как привычная усталость обрушивается на неё. Она действительно любила брата. После его развода всегда выслушивала его жалобы, давала взаймы деньги, готовила еду на несколько дней вперёд. Владимир был для неё не просто братом — почти взрослым ребёнком, который требовал заботы.
Пока три года назад в его жизни не появилась Нина.
— Ты должна понять её, — продолжал Владимир. — Она теперь тоже часть твоей семьи. У Любы очень ранимая душа…
— Хрупкая, как танк, — мысленно усмехнулась Ольга.
Сорокатрехлетняя Люба с первой встречи казалась человеком, способным пробить бетонную стену головой. При этом она умудрялась играть роль нежной фиалки, требующей защиту.
— Она старается! — Владимир не унимался. — Каждый вечер готовит ужин, следит за порядком, заботится… Разве ты не можешь пойти ей навстречу?
— Я взрослая женщина и сама обо всем позабочусь, — пробормотала Ольга, чувствуя, что брат вновь пытается её убедить.
— Ни за что! — он сцепил руки на груди, как благородный рыцарь. — Ты нас приютила — мы в долгу! Ужин — это самое малое…
— Страшно представить, что они задумали в качестве большой комнаты, — мрачно подумала Ольга.,— Ты же в курсе наших трудностей, — опустив голову, признался Владимир, замечая, что сестра не поддается на эмоциональное давление.
Ольга была осведомлена. Рассказ самих Владимира и Любы был известен. Ситуация была предельно ясна: захотели они европейский ремонт, нашли бригаду, оформили договор. Но рабочие оказались мошенниками — выполнили половину работы, получили деньги и исчезли. Теперь бедным молодым людям приходится искать новых специалистов и копить на материалы.
— Эту старую халупу давно следует обновить, — однажды заявила Люба за завтраком. — Совсем она не соответствует современным стандартам.
— Мы все оформили правильно, — оправдывался Владимир сейчас. — Но ты же понимаешь, как бывает с этими строителями… Надеялись уложиться в месяц, а вышло…
— Вова, это совсем не причина устраивать тут капитальные изменения! — ощутила прилив решимости Ольга. — Ведь я ведь передала вам Винницкую комнату. Сын все равно приезжает только на каникулы. Но что вы тут начали все переделывать — такого в договоре не было!
— Мы ничего кардинально не меняем, — удивленно ответил Владимир. — Просто немного… приспосабливаем под свои нужды…
— Твоя жена всю посуду на кухне переложила! — Ольга стала перечислять. — Мой фарфоровый сервиз куда-то убрала! Притащила огромный фикус, занявший половину подоконника!
— И это еще не все! — продолжала она. — Холодильник забила какими-то листьями и корешками! Мой кофе выбросила и насыпала странные зерна!
— Это здоровое питание, Олюшка, — с умиротворением замахал руками Владимир. — Люба это изучила. Теперь мы веганы и сыроеды. Очень полезно для здоровья…
— Я не желаю становиться веганом! — взорвалась Ольга. — Хочу жить в своей квартире по своим правилам! И если вам это не по душе — ищите другое жилье!
— Но Люба же… — Владимир в который раз начал оправдываться.
— А где она вообще? — настороженно спросила Ольга.
В квартире стояла подозрительная тишина. Обычно Люба не умолкала ни на минуту — либо давала дельные советы, либо рассказывала о своих новых достижениях в области здорового образа жизни.
— Скоро придет, — пообещал Владимир, нехотя вставая с дивана. — Пошла в магазин…
В этот момент в прихожей раздался щелчок замка.
— О, вот и я! — бодро произнесла Люба, появляясь в дверях с сумкой, полной зелени. — Вовенька, уже переставляешь? Молодец! Привет, Олюшка! Купила отличные продукты, сегодня у нас паста из нута с кешью и кинзой!
— А где мои стейки? — вместо приветствия спросила Ольга. — Вчера я купила прекрасную говядину…
— Олюшка, ну что ты! — Люба покачала головой с видом опытного диетолога. — Мясо — яд для организма! Людям нельзя есть трупы животных!
— Кому ты отдала мои стейки? — медленно спросила Ольга.
— Соседке из первого подъезда, — с гордостью ответила Люба. — У нее такие милые питбули…
Ольга закрыла глаза и насчитала до двадцати. Решимость выставить назойливых гостей за дверь окончательно созрела.
— Кстати, я расписание для ванной составила, — продолжала Люба. — Повесила на дверь. Теперь не будет путаницы — каждый знает свое время!
— Это моя ванная! — Ольга открыла глаза и посмотрела на невестку так, что та невольно отступила. — Пользоваться ей буду я тогда, когда захочу!
— Но теперь мы здесь живем, — нахмурилась Люба. — Владимир тоже работает, ему утром надо собираться, он не должен страдать…
— Страдаю здесь только я! —, наконец, сорвалась Ольга. — От своей доброты и глупости! Как я вообще позволила вас впустить?!,Она ходила по комнате, обходя Владимира, который застыл с диваном в руках, словно статуя.
— Олюшка, ну не волнуйся, — попыталась ее успокоить Люба. — У нас же ремонт… Невозможно жить в таком беспорядке…
— Можно снять квартиру! Поехать в санаторий! Либо остановиться в гостинице!
— Свободных денег у нас нет! — воскликнула Люба. — Все ушло на ремонт!
— А вот на ваши семена и корешки, которые я не ем, деньги находятся! — выкрикнула Ольга.
— Просто ты еще к ним не привыкла, — насупилась Люба. — Через месяц-другой обязательно привыкнешь, обещаю!
— Через месяц-другой?!
Ольга представила, как придется пережить несколько месяцев такой жизни, и ей стало страшно. Она устало оперлась на стену.
— Ладно, — сказала она, глядя на них двоих. — До конца недели найдите другое жилье. Я больше не справляюсь.
— Олюшка, что ты?! — испуганно вскрикнул Владимир.
— Куда нам тогда идти? — заломила руки Люба.
— Понимаете, это уже не мои заботы, — резко сказала Ольга.
***
Остаток вечера прошел неожиданно спокойно. Пара притихла и держалась тише воды. Люба даже нашла кусок нормального мяса и приготовила его специально для Ольги.
Но та была так уставшая после работы и семейных ссор, что отказалась от ужина и легла спать голодной.
Утром, потягивая кофе из глиняной кружки (фарфоровые чашки так и не обнаружились), Ольга обдумывала события вчерашнего дня. Возможно, она слишком сурово поступила с родственниками? В конце концов, Владимир остается единственным близким человеком, и у них действительно трудная ситуация…
В то утро Люба проявляла удивительное терпение. Она вежливо спросила, что Ольга хочет на ужин, и попросила разрешение протереть пыль в гостиной.
— Делай как считаешь нужным, — согласилась добросердечная Ольга и ушла на работу с тяжелым чувством вины.
Весь день ее терзали угрызения совести. Как так можно — выставить на улицу родного брата? Пусть его жена необычная, но он ее любит. А любовь — это святое…
***
Вечером, подходя к дому, Ольга услышала знакомый голос:
— Олюш! Ты меня не узнаешь?
Она обернулась и увидела женщину средних лет в элегантном пальто, которая спешила к ней.
— Тамара! — воскликнула Ольга. — Как ты здесь?
— По работе приехала на пару дней. Решила тебя навестить, завтра утром обратно лечу.,— Тогда заходи ко мне! — пригласила Ольга, но мгновенно замялась. — Хотя… у меня сейчас гости…
— Что с тобой? — встревожилась Наталья. — Что случилось?
Наталья была двоюродной сестрой Ольги по линии отца. Они дружили с самого детства, хоть и виделись нечасто из-за того, что жили в разных городах. Зато все семейные новости Наталья знала лучше других.
— Так ты их уже пустила к себе? — с удивлением приподняла брови Наталья, выслушав объяснения. — А ты разве ничего не знаешь?
— И что мне надо знать? — нахмурилась Ольга.
— Олюшка, они же уже полгода по родственникам мотаются! — с изумлением сказала Наталья. — Этот ремонт — сплошная афёра!
И тогда она поведала Ольге настоящие события.
Дизайн-проект, конечно, был заказан, а бригада взята. Но только рабочие оказались не просто нечестными — они мошенниками. Получили предоплату, содрали обои, вырвали пару розеток для видимости и скрылись вместе с деньгами. К тому же, забрали всё ценное, что плохо лежало — от кофемашины до зимних курток.
— Катавасия началась ещё зимой, — продолжала Наталья. — Сначала они поехали к тёте Галине в Кременчуг. Но тебе же известна наша тётя, через три дня их там вежливо попросили уйти. Потом жили у дяди Сергея, потом у Люды…
— Как это? — ошарашенно переспросила Ольга. — Мне говорили, что ремонт начали всего месяц назад…
— Да, они врут! — махнула рукой Наталья. — Они уже ко всем обращались, даже собирались ко мне в другой город ехать. Вова даже к нам в филиал переводиться намеревался!
Ольга ощутила нарастающий прилив возмущения. Значит, их трогательная история о внезапной беде — сплошное враньё? Они сознательно ищут тех, кто готов их содержать?
— К тебе они и приехали потому, что ты одна не в курсе, — объяснила Наталья. — Все остальные давно знают, что эта парочка — профессиональные нахлебники.
— Вот так! — Ольга почувствовала, как стыд сменяется здоровой злостью. — Сейчас я им устрою!
Она уверенно направилась к подъезду. Наталья шла рядом, довольная, что наконец-то открыла кузине глаза на реальность.
***
В тот же вечер Ольга быстро и чётко выставила незваных гостей — без лишних жалостей. Наталья оказалась отличным союзником: она не страдала от комплексов по поводу родственных обязательств и говорила Владимиру с Любой всё как есть.
— Мы же родственники! — пытался апеллировать к совести Владимир, таща чемодан к выходу.
— Именно поэтому вы и ведёте себя так нагло, — резко ответила Наталья. — С посторонними вы бы так не позволяли.
Люба до последнего пыталась сохранить лицо.
— Олюшка, пожалеешь! Я лишь хотела помочь тебе стать здоровее…
— А сначала помогите себе, — посоветовал ей Ольга, захлопывая дверь.
Когда непрошеные гости, наконец, ушли, Ольга ощутила такое облегчение, будто с плеч упал тяжёлый мешок с цементом. Она обошла квартиру, возвращая вещи на свои места, и впервые за три недели почувствовала себя дома.
— Вот что значит иметь характер, — сказала одобрительно Наталья, помогая переставлять мебель.
Прошло полгода, и Ольга узнала, что брат с женой так и продолжают свои бесконечные странствия. Ремонт они так и не завершили — кажется, и не собирались вовсе. Им проще жить за чужой счёт.