— Оксана, вы на связи? — голос в трубке дрожал, будто женщина едва сдерживала слёзы. — Это соседка Нины, Жанна. У нас тут беда…
Оксана оторвалась от стиральной машины и вытерла руки о полотенце. После изнурительной смены в больнице ей меньше всего хотелось вникать в чужие неприятности. Особенно если они касались прошлого, которое она старалась оставить позади уже восемь лет.
— Слушаю вас.
— Тарас умер. Ваш бывший… ну… — женщина запнулась. — В общем, три дня назад сердце не выдержало. А Нина совсем спилась, девочку бросила. Кристина зовут, ей одиннадцать лет. Завтра приедет опека — хотят забрать её в интернат. Я подумала — может быть, вы…
Телефон выскользнул из рук и с глухим стуком упал на кафельный пол. Оксана смотрела на треснувший экран, а в голове звучало одно: «Тарас умер». Мужчина, с которым она прожила шесть лет и родила сына, которого любила всем сердцем — ушёл навсегда. И где-то есть ещё одна девочка — его дочь.
— Мам, что случилось? — Павел заглянул на кухню; четырнадцатилетний подросток уже перерос мать почти на голову.
— Всё нормально, Паша. Телефон уронила. — Оксана подняла трубку и попыталась её включить. Экран мигнул и окончательно погас.
Как рассказать сыну? Как объяснить ему то, что у его отца была другая семья и ещё одна дочь? Павел знал об этом когда-то сказанное вскользь… Но одно дело знать теоретически и совсем другое — столкнуться с этим по-настоящему.
— Мне нужно съездить… по делам рабочим, — солгала Оксана не моргнув глазом. — В соседний городок съезжу ненадолго. Может быть, останешься у бабушки?
— Мам, я уже не ребёнок. Справлюсь сам. — Павел пожал плечами, но взгляд его был внимательным: он чувствовал подвох.
Оксана не сомкнула глаз до самого утра. Лежала без сна в темноте и вспоминала прошлое: Тараса с его клятвами любви; Тараса, который ушёл к молодой секретарше едва Паше исполнилось шесть; Тараса, который потом звонил сыну всё реже и реже…
А теперь появилась Кристина: одиннадцать лет жизни за плечами и ни одного близкого человека рядом кроме пьющей мачехи.
С утра Оксана попросила у заведующей выходной под предлогом семейных обстоятельств. Врать становилось всё проще с каждым разом… Дорога до Бородянки заняла два часа автобусом. Она сидела у окна и наблюдала за унылыми октябрьскими пейзажами за стеклом: поля тонули в серости осени.
О чём думает ребёнок в тот момент, когда осознаёт своё одиночество? Что чувствовала она сама тогда… когда ей было десять лет и родители погибли в аварии?
«Не всем детям повезло так же», — думала Оксана про себя. «Не каждый оказался рядом с заботливой бабушкой». А если у Кристины никого нет? Если интернат для неё действительно единственный путь?
Но ведь есть она сама… Оксана… Бывшая жена того самого человека… Может ли она…
— Безумие какое-то! — пробормотала вслух Оксана так громко, что мужчина напротив удивлённо поднял брови. — Что я вообще делаю? Зачем еду туда?..