— Само собой. Я оставлю вам свой номер. Просто напишите сумму, и мы сразу решим этот вопрос.
Я быстро продиктовала ему цифры, затем резко обернулась, схватила Кристину за локоть и почти волоком повела её наверх — к себе домой.
— Ты мне ничего не хочешь объяснить? — спросила я, и голос мой прозвучал куда резче, чем я рассчитывала.
Она вздрогнула и начала переминаться с ноги на ногу, словно не знала, куда себя деть.
— Я… я просто набирала ванну, — пробормотала она, уставившись в пол. — Отвлеклась буквально на минутку…
— На минутку?! — воскликнула я уже почти на крик.
— А что такого? Умные люди вообще-то делают в ванной сифон с переливом! Чтобы вода сама уходила, если её слишком много! — выпалила она с вызовом, будто это я виновата в случившемся потопе.
Я сузила глаза. Вспомнила: действительно. У нас вместо нормального перелива стояла какая-то бутафория. Когда мы с Ярославом делали ремонт, сантехник что-то намудрил при установке ванны. Мы тогда даже не подумали о том, что найдётся кто-то настолько «умный», чтобы наливать воду до краёв!
Трудно было поверить: эта курица — иначе назвать её сейчас было невозможно — включила воду и спокойно ушла болтать по телефону в другую комнату.
Я сжала кулаки от злости. Готова была придушить золовку прямо на месте. От её легкомыслия и безответственности хотелось выть.
И без того напряжённую атмосферу прорезал звук входящего сообщения. Я достала телефон. Сосед написал. Прочитав текст, я застыла: он указал сумму компенсации за ущерб.
— Сколько?! — вырвалось у меня непроизвольно. Глазам своим не верила: сумма была внушительной. — Он что там решил устроить себе элитный ремонт за наш счёт? Или золотой унитаз поставить?
Я перевела взгляд на Кристину в ожидании хоть какой-то реакции.
— Да этот тип снизу мне сразу не понравился… Неприятный он какой-то… — вставила она своё слово как ни в чём не бывало.
— Да если бы не ты! — всплеснула я руками. — Столько лет жили спокойно! Ни разу с ним даже словом не перекинулись! И всё было отлично! А теперь вот…
Я развернула экран телефона к ней лицом, показывая цифры ущерба. Она округлила глаза: рот открылся… закрылся… снова открылся…
— Не-е-ет… У меня таких денег нет! — попятилась она назад и развела руками в стороны. — Да он врёт всё! Видела я его ванную: старая вся была! Что там ремонтировать? Шпаклёвкой замазать да покрасить!
У меня пар из ушей валил от возмущения. Мозг отказывался понимать: как можно быть настолько безответственной и при этом такой наглой?
— Ну вот именно! — процедила я сквозь зубы. — Была ушатанная ванная… а теперь он туда положит дорогой кафель, поставит новую сантехнику… И всё это за наш счёт! Нашлись добрые дураки!
— Я бы его вообще послала подальше…
Я смотрела на свою золовку и понимала: ей всё равно. Ни капли раскаяния, ни тени стыда или желания хоть как-то загладить свою вину перед нами с Ярославом. Её совершенно не волновало то зияющее дупло в нашем семейном бюджете, которое она только что пробила своей глупостью.
С тяжёлым сердцем я перевела часть суммы соседу вниз по этажу. Написала ему сообщение о том, что остальное перечислю через неделю. Он ответил коротко: «Хорошо. Жду».
С Кристиной больше разговаривать смысла не было: любые слова казались пустыми звуками рядом с её равнодушием. Я просто повернулась и вышла из квартиры прочь – надеясь лишь на то, что оставшись одна она наконец включит голову и подумает о том, как помочь нам деньгами хотя бы частично.
***
Я ворвалась домой стараясь сделать это как можно тише – но напрасно: Ярослав был бодрствующим вопреки моим надеждам; сидел на диване перед телевизором и продолжал смотреть свой сериал.
Его взгляд тут же метнулся ко мне – полный недоверия и настороженности.
— Где ты была? — строго спросил он.— Сорвалась неизвестно куда – даже слова не сказала!