— А-а, я? — остановилась я на пороге, лихорадочно соображая, какую бы правдоподобную версию придумать на ходу. Ярославу ни в коем случае нельзя было знать ни о квартире, ни о Кристине, ни тем более о потопе — он бы взорвался мгновенно. — К маме ездила… Она позвонила, срочно понадобилась моя помощь, — выпалила я первое, что пришло в голову.
Выражение лица Ярослава сразу изменилось: настороженность уступила место тревоге.
— Всё в порядке? — спросил он, приподнимаясь с дивана. — С мамой всё хорошо?
— Да-да! Не волнуйся! Всё нормально. Мама передавала тебе привет, — поспешила я его успокоить.
— Ну ладно… — Ярослав откинулся назад и снова уставился в экран телевизора.
Я юркнула в спальню и почувствовала себя выжатой досуха. В голове стучало от напряжения, внутри всё ещё бурлило раздражение. Больше всего хотелось просто упасть на кровать и забыться сном. Но обязанности по дому никто не отменял.
Прошёл почти час прежде чем я смогла позволить себе лечь. Только собралась выключить свет и устроиться поудобнее, как телефон завибрировал на тумбочке. Я вздрогнула: номер не определён.
— Алло? — произнесла я дрожащим голосом.
— Екатерина? — раздался резкий мужской голос на другом конце провода.
— Да, это я…
— Вас беспокоит участковый. Моя фамилия Коваленко. Поступила жалоба от соседей: громкая музыка и шум после положенного времени. Прошу вас прекратить веселье и обеспечить тишину — люди хотят спать.
Я моргнула несколько раз в растерянности.
— Музыка?.. Но у нас дома никого постороннего нет! Только семья… Все уже давно спят. Мы вообще ничего не включали… Может быть, вы ошиблись адресом?
На том конце повисла пауза. И тут меня осенило словно молнией: это же не про нашу нынешнюю квартиру! Это звонок по старому адресу!
— Простите! Сейчас всё объясню! — поспешно заговорила я.
Я начала сбивчиво рассказывать всё как есть: что мы там больше не живём, что квартира принадлежит родственнице мужа и что мне самой неизвестно, что там происходит сейчас.
— Значит так… ещё и сдаёте жильё нелегально? — подытожил он с нажимом.
— Нет-нет! Вы не поняли! Это сестра моего мужа… Мы просто разрешили ей пожить временно… И вот теперь сами расхлёбываем!
Голос участкового стал холоднее:
— Екатерина, у вас есть тридцать минут на то, чтобы урегулировать ситуацию так, чтобы соседи остались довольны моей работой. Если шум продолжится — приму меры согласно закону.
— Поняла вас! Сделаем всё необходимое! — выпалила я быстро и уверенно.
Он отключился без прощания. Я осталась стоять посреди кухни с телефоном в руке и открытым ртом. Тридцать минут…
Я сразу же стала звонить Кристине: один гудок… второй… третий… Без ответа. Снова набрала номер… И снова тишина в трубке. Бесполезно…
Выхода не оставалось – придётся ехать самой. Опять ночью туда тащиться… Опять придумывать отговорку для Ярослава… Чтоб её!
Тихо пробралась к выходу из квартиры: натянула куртку поверх пижамы, сунула ноги в ботинки и выскользнула за дверь так тихо, как только могла – к счастью, Ярослав уже спал крепким сном; мне совсем не хотелось ловить его подозрительный взгляд вновь.
Я неслась по ночному городу сквозь злость и усталость – проклиная всех подряд: Кристину за её безответственность; соседей – за жалобы; участкового – за звонок; эту злосчастную квартиру – за то что она вообще существует…
Наконец оказавшись перед дверью старой квартиры, я начала звонить настойчиво и долго – но внутри царила гробовая тишина в ответ на мои сигналы вызова. Тогда перешла к стуку кулаком: раз… два… три… Никто даже не шелохнулся внутри квартиры…
А взгляды из глазков соседних дверей уже прожигали меня насквозь – полные раздражения и неприязни из-за этой бесконечной ночной музыки…
Я продолжала колотить по двери до боли в костяшках пальцев под аккомпанемент грохочущих басов изнутри квартиры – стены буквально вибрировали от звука…
В какой-то момент мне захотелось бросить всё к чёрту – пусть сам участковый разбирается дальше как хочет…
Но сделала ещё одну попытку – последнюю отчаянную – ударив кулаком так сильно как могла…
И тогда замок щёлкнул изнутри… Дверь распахнулась резко…
На пороге появился здоровенный тип с мутным взглядом пьяного человека; его лицо украшала дурацкая ухмылка; от него шёл резкий запах спиртного вперемешку с дешёвым одеколоном…