Я слегка приоткрыла дверь, но она неожиданно уперлась во что-то мягкое. Пришлось нагрузить её плечом, чтобы пройти внутрь.
Из глубин нашей квартиры раздавался звонкий женский смех.
На вешалках плотно сидели куртки. На помятом коврике беспорядочно лежали женские туфли и разноцветные маленькие сумочки.
Я застыла в дверном проёме, ощущая, как сердце будто опускается вниз.
На миг мне показалось, что я ошиблась дверью и вошла не в свою квартиру. Затеяла отойти назад на лестничную площадку, чтобы проверить номер на двери.
Из гостиной разносились оживлённые голоса и очередная порция переливчатого смеха.
Что же, черт побери, происходит в моем доме?
С мужем мы вместе уже двадцать шесть лет. Господи, как быстро пролетело время!
Порой мне кажется, что мы познакомились всего лишь вчера. Все детали помню настолько ярко.
Познакомились мы в студенческом общежитии на улице Фрунзе. Тогда мы оба учились на экономическом факультете и приехали в Кременчуг из разных уголков страны.
Игорь был старше меня на год, а я была зелёной первокурсницей.
Он подошёл познакомиться, когда я жарила картошку на общей кухне.
В те времена студенты постоянно ходили голодные, ели что придётся.
Стоило кому-то начать готовить, как все моментально сбегались на аромат.
— Ух, какой приятный запах, — сказал он тогда, нагло заглядывая через моё плечо в шипящую сковороду. — Угостишь голодного студента?
Я обернулась и увидела парня с русыми волосами до плеч. У него была добрая, немного застенчивая улыбка.
Он засунул руки в потертый джинсовый пиджак, который, должно быть, считал верхом моды.
— А что мне за это будет? — спросила я.
Старательно пыталась выглядеть строгой и серьёзной, хотя уже растаяла от его взгляда.
— Моя вечная благодарность и, может быть, чашка чая с конфетами. У меня припасена заначка — целых три карамельки и домашнее печенье.
Я не выдержала и рассмеялась. В его глазах играли озорные искорки, и я, не понимая сама почему, пригласила его к себе в комнату.
Вынесла картошку в двух щербатых тарелках, заварила чай в кружках с отколотыми краями.
Мы разговаривали до полуночи, даже не заметили, как быстро пролетело время.
Он с таким увлечением рассказывал о своём родном Яремче, о бескрайних просторах Байкала. Мне казалось, что я вижу всё это своими глазами.
Особенно ярко он описывал бурятскую кухню, в которой вырос.
Через неделю, когда его родители прислали скромную сумму денег, он с гордостью повёл меня пробовать национальные блюда в крошечное кафе на окраине города.
Мы заказали пельмени, сугудай, строганину. Всё для меня было в новинку.
— Ну как? — спросил он с таким волнением и нетерпением, будто от моей реакции зависела судьба всего мира.
Он следил за тем, как я осторожно пробую строганину — тонкие, почти прозрачные ломтики замороженной рыбы.
— Необычно… странно… но очень вкусно! — призналась я. — Только почему она такая ледяная?
— Именно в этом и суть! — воскликнул он с таким энтузиазмом, что посетители за соседними столами обернулись.
— Это замороженная рыба, нарезают её тонкими ломтиками, пока она ещё твёрдая. Даже не размораживают специально — так сохраняется первоначальный вкус. Это традиционное…
— Ты так забавно объясняешь, словно читаешь лекцию, — улыбнулась я, глядя на его вдохновлённое лицо. — Как настоящий профессор.
— Что ты хочешь, я собираюсь быть преподавателем, — подмигнул он, и этот жест показался мне невероятно милым. — Надо тренироваться!
Так мы начали встречаться. А уже через полгода сыграли свадьбу, к ужасу моих родителей. Они считали, что браки в студенческом возрасте обречены на провал.
Отпраздновали свадьбу всем общежитием — скромно, но весело.
Кто-то принес старенький магнитофон, кто-то предоставил картошку и консервы, девочки украсили комнату самодельными гирляндами из бумаги.
После университета жизнь пошла совсем другим путём.
Я быстро устроилась работать в бухгалтерию крупной компании и фактически одна обеспечивала нашу молодую семью.
Игорь поступил в аспирантуру. Его мечтой было стать преподавателем и доктором экономических наук, написать научный труд, способный изменить представление о региональной экономике.
Я всегда его поддерживала. По вечерам готовила, чтобы утром он мог найти что-нибудь на завтрак.
Я сидела рядом с заболевшей дочкой, пока он усердно трудился над своей диссертацией. Часто отказывалась от новых туфель и платьев.
Мне казалось, что это временно. Вот он защитится, станет профессором, и всё наладится.
***
Прошло двадцать шесть лет. Дочка выросла красавицей, поступила в КНУ и теперь живёт в Киеве. Звонит нечасто.
Постоянно занята. Иногда мне кажется, что она совершенно забывает о нас.
Игорь за эти годы поменялся, как и мы все.
Он округлился, немного облысел, стал носить очки в золотистой оправе, которая, по его мнению, придавала ему солидности.
Но я по-прежнему его любила. По утрам, когда он собирался в университет, я часто наблюдала его странные привычки, которые за годы совместной жизни стали для меня почти ритуалом.
Он всегда сначала надевал правый носок, затем левый, никогда напротив.
После этого чистил зубы ровно три минуты — по таймеру в телефоне, словно лишняя секунда могла навредить зубам.
Потом доставал из специального футляра очки и протирал их особой салфеткой строго круговыми движениями — десять кругов на каждое стекло, ни больше, ни меньше.
В то утро мы, как обычно, завтракали на кухне. Было начало мая.
— Оля, знаешь, нет ничего лучше на завтрак, чем свежие буузы, — внезапно сказал Игорь с мечтательной ноткой, намазывая масло на хлеб. — Помнишь, как мы их пробовали в кафе на Гагарина?
Я засмеялась, удивившись его внезапной ностальгии.
— Опять ты с этими буузами! Я их никогда не готовила, но могу попросить Настю, когда вернусь от родителей.
— Не надо Настю напрягать, — быстро и нервно ответил он, чуть не расплескав чай. — Просто мечтаю вслух.
— Кстати, мама вчера звонила.
— И что сказала?
— Просила приехать в гости. Говорит, что давно меня не видела и соскучилась. Может, поедем вместе? Тебе тоже не помешало бы отдохнуть.
Игорь так взмахнул руками, что чуть не опрокинул чашку на скатерть.
— Нет, Оля! У меня на следующей неделе лекций до поздней ночи. Это конец семестра, ты же понимаешь — студенты, зачёты, курсовые… Всё бросить не могу.
— Хорошо. Я тогда поеду одна. Всё приготовлю заранее и положу в холодильник, чтобы ты не остался голодным. А если что — закажешь доставку. Всего на две недели.
— Буду скучать и выть, как самый преданный пес у дверей.
Он всегда умел меня развеселить. Даже в самые трудные моменты, когда казалось, что всё рушится.
***
На следующий день я собрала небольшой чемодан и отправилась в родные Черновцы, где прошло моё детство и юность. Родители очень обрадовались.
— Олечка, наконец-то! Совсем нас забыла, не приезжаешь уже годами.
— Мама, ты что, преувеличиваешь, — обняла я её. — Я была у вас на Новый год в прошлом году. Просто работы много…
— А как Игорь? — спросил отец, забирая мой чемодан.
— Отлично. Работает, как всегда. В университете он уважаем, студенты его любят. Почти всё время проводит на работе.
— А доктором наук стал уже? — поинтересовалась мама, проводя меня на кухню.
— Пока нет, — я поморщилась, этот вопрос всегда доставлял мне боль.
Почему-то было тяжело признать, что Игорь так и не смог исполнить свою главную мечту.
— Но он старается, пишет диссертацию.
Мама кивнула с пониманием и больше не задавала вопросов.
Вечером, устроившись в своей старой комнате, где до сих пор висели мои школьные грамоты, а на диване лежали плюшевые игрушки, я позвонила Насте, своей подруге из Кременчуга.
Мы дружили с первого курса, и она всегда была для меня как сестра.
— Настя, привет! Как у тебя дела? — сказала я, удобно устроившись на кровати.
— Нормально, работаем потихоньку, — ответила она своим мягким голосом. — А ты как добралась?,— Да, всё в порядке. Слушай, у меня к тебе есть просьба.
— Какая именно?
— Не могла бы ты приготовить буузы и отнести их Игорю? Хочу сделать ему сюрприз. Он утром так о них говорил, с таким аппетитом вспоминал…
— Буузы? — удивилась она. — А почему вдруг?
— Он сегодня с утра их упомянул, сказал, что мечтает о них. Ты ведь умеешь их готовить?
— Конечно, умею! Бабушка с детства научила. Не волнуйся, завтра же принесу твоему профессору. Пусть не скучает в одиночестве.
В родном городе время текло иначе. Я встретилась со школьными подругами в кафе «Манявы». Заказала свои любимые вареники с вишней.
Мы устроились за угловым столиком у окна, и казалось, будто и не было таких долгих лет разлуки.
— А помнишь, как на уроках физкультуры мы прятались в раздевалке, чтобы избежать кросса? — смеялась Лена, моя школьная подруга, сейчас директор рекламного агентства. — Физрук потом нас по всей школе искал!
— А помнишь, как на выпускном ты танцевала с Сергеем Коваленко, и он тебе на платье наступил, из-за чего оно порвалось по шву? — подхватила Светлана, которая сейчас работает учительницей начальных классов. — Ты потом в туалете плакала, а мы зашивали платье канцелярскими скрепками!
Мы вспоминали наше беззаботное прошлое, смеясь до слёз над историями, которые тогда казались настоящими трагедиями.
Я давно не чувствовала себя так душевно свободной. Забыла о работе, о домашних заботах.
Телефон зазвонил настолько внезапно, что я вздрогнула. На экране высветилось имя Насти.
— Привет, Настя! — радостно ответила я, отойдя к окну. — Ну что, передала?
В трубке наступила странная пауза. Затем Настя тихо, каким-то необычным голосом произнесла:
— Передала… точнее, пыталась.
— Что это значит?
— Игорь приоткрыл дверь буквально на сантиметр. Выглядел встревоженным, даже не впустил меня до конца. Взял пакет с буузами, пробормотал «спасибо» и быстро сказал до свидания. А из квартиры я услышала чужие голоса.
Внутри меня потемнело от ужаса.
— Спасибо, что зашла. И за буузы спасибо. Думаю, Игорь их оценил.
Я завершила разговор и аккуратно положила телефон на стол, словно он мог разбиться.
Странно, что Игорь никогда не любил приводить домой гостей.
Он всегда говорил, что дом — это укрытие, где можно спрятаться от посторонних глаз. Что же случилось?
Остаток вечера я пыталась улыбаться подругам, поддерживать беседу, но что-то неприятное тревожило меня изнутри.
На следующий день я приняла решение вернуться в Кременчуг.
Родителям объяснила это непредвиденными проблемами на работе.
***
Ранним воскресным утром я возвратилась в Кременчуг. На улице моросил мелкий дождь, город казался серым и неприветливым.
Я осторожно приоткрыла дверь, но она натолкнулась на что-то мягкое.
Из глубины квартиры раздавался звонкий женский смех. Я толкнула дверь плечом и проникла внутрь.
На вешалках висели чужие куртки. На смятом коврике лежали женские туфли. В воздухе стоял запах незнакомых духов.
Я на мгновение прислонилась к стене, чтобы успокоиться. Глубоко вдохнула, выпрямилась и неподвижными ногами направилась по коридору.
Звуки становились всё громче и четче. Я заглянула в гостиную и то, что увидела, ошеломило меня.
Игорь сидел на диване с фотоаппаратом в руках. Напротив стояли три молодые девушки около двадцати лет.
Они позировали, выгибались, строили глазки, смеялись и обменивались словами.
— Можно еще один кадр? — с придыханием попросила блондинка. — Чтобы точно на отлично сдать. Виктор Андреевич, вы же не откажете?
— Девчонки, у вас и так зачет автоматом, — подмигнул мой муж. — Но для истории можно сделать еще пару снимков. Аня, повернись чуть боком…
— Что здесь происходит?
Все замерли. Игорь дернулся резко, чуть не уронил фотоаппарат.,Девушки медленно, словно в замедленном движении, обернулись в мою сторону.
— Оля? Ты… ты уже вернулась? — пробормотал Игорь, быстро поднимаясь на ноги. Фотоаппарат он прижал к груди, словно пытаясь с его помощью защититься. — Я думал, что ты отсрочишь свой приезд ещё на две недели…
— Судя по всему, я вернулась раньше, — холодно ответила я. — Может, познакомишь меня со своими… подружками?
Воцарилась тягучая пауза. Девушки обменялись взглядами и поспешно начали собираться.
Одна из них, рыжеволосая с веснушками на носу, бросила мне виноватый взгляд.
— Мы, пожалуй, пойдём, — пробормотала она. — Спасибо за консультацию, Виктор Андреевич. До свидания.
Они протиснулись мимо меня в коридор. Из прихожей доносились шорохи одежды и приглушённые звуки. После чего раздался хлопок входной двери, и в доме установилась тишина.
Мы с Игорем остались наедине. Он стоял посреди комнаты — растерянный, взъёранный, с чувством вины на лице.
Очки у него скользнули на бок, а щеки покрылись красными пятнами.
— Просто студентки пришли за консультацией по экзамену. Попросили сделать несколько фото для своих соцсетей. Ты же знаешь, как сейчас молодежь помешана на этих своих соцсетях…
Я всегда замечала, когда муж лжёт.
При обмане он начинал часто моргать и теребить мочку уха.
В этот момент он делал и то, и другое с такой частотой, что выглядело это почти комично.
Я без слов подошла и забрала у него фотоаппарат.
— Эй, что ты делаешь?
Я стала пролистывать фотогалерею. Там оказалось множество снимков юных девушек — десятков, наверное, сотен.
— Вот чем же ты занимаешься, когда меня нет, — тихо произнесла я. — Двадцать шесть лет вместе, а я тебя фактически не знаю.
***
— Ты всё неправильно поняла, Оля, — Игорь нервно развёл руками, очки окончательно съехали ему на кончик носа. — Это просто современный способ общения со студентами. Сейчас молодежь очень любит фотографироваться, так легче наладить контакт. Вот, скажем, Николай Петрович с кафедры философии тоже…
— Помолчи. Либо перестаёшь нести эту чушь, либо я отправлю все твои «новые методы» декану. Увидим, что он скажет.
Мои слова ударили по нему как ледяной душ.
Игорь опустился на диван, обхватив голову руками. В этот момент он показался мне маленьким и жалким.
— Значит, ты у нас невинный фотограф-любитель? — с горечью спросила я. — Альтруист, помогающий студенткам с портфолио? А я-то глупая думала, что ты сидишь ночами над своей диссертацией.
— Оля, ну зачем так… — он посмотрел на меня с жалобой и попытался взять за руку. — Я люблю только тебя! Всегда любил и буду любить! Это просто… минутная слабость.
— Судя по датам, эта «минута» продолжается уже полгода, и даже больше.
— Я всё исправлю! — отчаянно воскликнул он. — Честное слово, исправлю!
— Будешь спать на диване, — сказала я коротко и вышла из комнаты.
Целую неделю я не говорила с мужем. Молча готовила, убиралась, уходила на работу и возвращалась обратно.
Он пытался начать разговор, оставлял записки, дарил цветы, но я сохраняла молчание.
Утром восьмого дня я встала пораньше и направилась на кухню.
Достала из морозилки оставшиеся буузы от Насти, которые каким-то образом уцелели, и разогрела их.
Когда Игорь, взъёрошенный и небритый, с тёмными кругами под глазами, вошёл на кухню, я молча поставила перед ним тарелку с горячими буузами.
— Что это? — удивлённо спросил он, недоверчиво глядя на блюдо.
— Буузы, — спокойно ответила я. — Ты ведь мечтал о них, помнишь?
Он посмотрел на меня растерянно, в глазах мелькнула надежда.
— Теперь попробуй всё исправить, — сказала я и вышла из кухни, оставив его наедине с мыслями.
Я не стала устраивать скандалы, выставлять мужа из дома или рассказывать всё нашей дочери.
В семейной жизни случается всякое. Люди ошибаются. Главное — найти силы простить. И это испытание мы тоже преодолеем.