Она ощущала себя словно преступницей, лишившей Кристину не просто денег, а чего-то куда более ценного — внимания отца, его особого отношения.
Дождавшись, когда Роман отправился на работу, Полина подошла к комнате Кристины и постучала. В ответ — ни звука. Но она знала: девочка внутри. Осторожно приоткрыла дверь.
— Кристина, можно тебя на минутку?
— Нет, — резко бросила та.
Полина всё же вошла. Обычно она сюда не заходила — это было как неписаное табу. Теперь же с интересом оглядывала пространство: стены украшали постеры неизвестных групп, повсюду валялась одежда, а на стене висел большой портрет матери.
Кристина сидела у окна с телефоном в руках и делала вид, что не замечает Полину.
— Я хотела бы тебе кое-что передать… — тихо произнесла она и положила конверт на край стола. — Это тебе. На занятия с репетитором. Только папе не говори.
Кристина медленно подняла глаза. Её взгляд скользнул по конверту, затем по лицу Полины — будто выискивая подвох или издёвку. Не найдя ничего подобного, она презрительно усмехнулась.
— Чувство вины замучило? Не нужно мне твоей милости. Думаешь, всё можно купить? Папу купила — теперь меня хочешь? — голос её дрожал от злости. — Забери свои деньги и уходи отсюда.
Полина хотела объясниться: сказать, что это не подачка и что ей действительно важно помочь… Но слова застряли в горле. Она лишь кивнула и вышла из комнаты, оставив конверт лежать там же и злясь на себя за то самое чувство вины, которого так старалась избежать.
Платье в итоге Полина нашла через объявления и честно призналась об этом Роману — решила не начинать совместную жизнь с ложи. Тем более Кристине действительно нужен был репетитор. Роман хоть и заметил раздражённо, что потакать капризам дочери не стоит и что та слишком много себе позволяет, спорить не стал.
— Мать её разбаловала до крайности… — ворчал он потом. — Я ведь предупреждал: ничем хорошим это не закончится…
Хотя справедливости ради стоит сказать: баловали всех детей без исключения — сам Роман часто шёл у них на поводу. Вот Давид постоянно пропадал со своими друзьями-скейтерами в парке; именно из-за этого однажды случилась беда: мальчик выскочил прямо под машину возле дома. Соседка прибежала вся бледная:
— Девочки! Давида сбили!
Романа дома не оказалось. Кристина побелела как мел; Полина схватила Маргариту на руки и бросилась вниз по лестнице. У подъезда уже подъезжала скорая помощь.
— Я поеду с ним! — закричала Кристина.
— Мы все вместе поедем! — твёрдо сказала Полина сквозь комок подступающей тошноты при виде тёмного пятна под телом мальчика.
— Вы ему кто? Мама? — спросил врач в белом халате.
— Да… мама… — кивнула она без колебаний.
Кристина посмотрела на неё странно: то ли удивлённо, то ли осуждающе… но промолчала.
В больнице к ним присоединился Роман: бледный как стены коридора; он так крепко держал руку Полины, что пальцы ныли от напряжения – но она даже не подумала освободиться: боль была общей для них обоих – пусть Давид ей был неродным сыном. А рядом Кристина держала уснувшую Маргариту у себя на коленях.
Когда наконец появился врач с бумагами в руках и озабоченным выражением лица, он сообщил:
— Переломы есть… Сотрясение тоже… Но главное сейчас – переливание крови нужно срочно. У нас такой группы нет ни в лаборатории клиники, ни поблизости… Ищем по другим станциям скорой помощи… но время…
Полина поднялась со стула – будто кто-то невидимый придал ей силы выпрямиться полностью:
— Какая группа?
Голос звучал спокойно до странности.
— Первая отрицательная… – ответил вместо врача Роман. – Уже второй раз такое…
Мир застыл вокруг неё; звенящая тишина заполнила уши…
— У меня такая же группа крови… Я могу подойти…
И тогда она поймала взгляд Кристины – полный удивления… раскаяния… благодарности…
Свадьбу пришлось перенести – Давиду предстояло долгое восстановление после аварии; без него никакого праздника быть просто не могло бы по определению. Хорошо ещё бронь ресторана успели отменить вовремя да заявление из ЗАГСа забрали заранее – объяснили ситуацию без лишних подробностей.
Как только Давид вернулся домой – весь обмотанный гипсом да ещё опирающийся на костыли (при этом невероятно гордый своими металлическими штырями), семью ждало новое потрясение: Маргариту попросили вынести фантики от конфет во двор… Она вернулась с какой-то палочкой в руке:
— Папа! А это что?
Полине хватило одного взгляда на лицо побледневшей Кристины (та за последние дни стала молчаливой и задумчивой) чтобы понять: дело тут вовсе не только в переживаниях за брата…
Роман взял тест из рук дочери и вопросительно посмотрел на Полину – испуга или растерянности у него видно не было; скорее лёгкое ожидание чего-то важного…
— Это не моё… – тихо произнесла Полина… И только тогда поняла весь смысл сказанного ею вслух: две полоски были отчётливо видны на тесте для определения беременности…