Было бы ради чего!
Наши женщины гораздо лучше — и трудолюбивее, и умнее. — И не говори! — подхватила соседка, местная сплетница Баба Галя, которая уже успела обсудить всех в деревне. — Я бы поняла, если бы хоть что-то умела.
А ты, Сергеевна, сама говорила, что руки у неё не из того места.
Ничего толком она сделать не способна. — Ты даже не представляешь, насколько!
Нельзя ей ничего доверять.
То потеряет, то сломает.
Да и ребёнок у неё какой-то… не такой.
Вот у Мельниченко внук — совсем другое дело.
Спокойный и умный мальчик.
А этот всё время кричит, капризничает.
Видно, что гены другие.
Когда жить становилось совсем невыносимо, Ольга звонила матери, которая жила в соседней Носовке, жаловалась и плакала, а мать отвечала: — Терпи, доченька.
Ты теперь в чужой семье, и с их порядками нужно считаться.
Ты ведь замуж вышла, а не в гости приехала.
— С какими порядками, мама?
Да они все здесь ку-ку!
Особенно свекровь!
Она меня ненавидит, это ясно! — А ты когда-нибудь слышала, чтобы свекрови были добрыми?
Все через это проходили, и тебе придётся.
Главное — не показывай, что тебе тяжело.
Терпи.
Понимая, что с пугливой и нерешительной мамой ничего не добьёшься, Ольга пригрозила, что позвонит отцу и пожалуется. — Пожалей папу! — испугалась мать. — Ты же знаешь, у него «условка».
Шаг в сторону — и посадят твоего батю в тюрьму!
Ольга всё это понимала.
Она знала, что отец очень любит единственную дочь.
Он получил условный срок за драку, которую устроил, когда кто-то оскорбил Ольгу в местном магазине.
И она понимала, что отец вряд ли промолчит, если узнает, как над её любимой дочкой издеваются в чужой семье.
Он был очень горячим человеком. — Ладно, отцу не скажу, — ответила Ольга. — Но если они продолжат в том же духе, если свекровь будет и дальше так себя вести… Я не знаю, что сделаю. — Всё обязательно наладится, дочка, — повторяла мать, стараясь её успокоить. — Вот увидишь, через пару недель ты и не вспомнишь об этом разговоре.