— Работа? Или снова сердце?
Он хотел возразить, но взгляд сестры был слишком проницательным. Она всегда умела замечать то, что он пытался скрыть.
— Сердце, — признался Богдан и опустился на стул.
— Ну хоть не врёшь, — вздохнула Кристина. — Заварить тебе чаю?
Он молча кивнул. Внутри всплыло странное ощущение: словно он снова ребёнок, а она — несмотря на возраст — заботится о нём как старшая.
Пока они неспешно пили чай, Богдан решился заговорить.
— Кристина… у тебя бывало такое, что кто-то приходил к тебе ночью?
Она подняла взгляд.
— Ты о ком?
— О человеке. Точнее… не совсем человеке. Он назвался Мироном.
Кристина усмехнулась уголками губ.
— Значит, и к тебе заглянул.
— Ты его знаешь?!
— Конечно. Он появился у меня перед экзаменами. Когда я была уверена, что всё провалю и лучше исчезнуть вовсе. Сел рядом и сказал: «От задачи по биохимии ты не умрёшь». И я поверила ему.
Богдан смотрел на неё с изумлением.
— То есть он… настоящий?
— Он приходит только к тем, кто на пределе, — ответила Кристина. — Но если уж пришёл — значит, ещё можно что-то исправить.
Богдан ощутил лёгкое облегчение в груди.
— Он сказал, что чинит меня…
— Так позволь ему это сделать, — спокойно произнесла сестра. — Не мешай ему работать.
Когда вечером Кристина ушла домой, Богдан долго сидел у окна в раздумьях. Может быть, Мирон всего лишь плод его воображения? Но если сестра тоже его видела… значит, он реален.
Ночью Мирон вновь появился. В руках у него была деревянная коробка.
— Это что? — спросил Богдан с интересом.
— Набор для починки. Принёс тебе несколько заплаток. Выбирай сам, какую приложить.
Внутри лежали фрагменты дерева, камня, ткани и бумаги. На каждом было написано слово: «Злость». «Память». «Терпение». «Забвение».
— И что мне с ними делать?
— Приложи к своей трещине внутри. Только выбирай внимательно: если выберешь «злость» — она закроет рану быстро, но начнёт разъедать края изнутри. А вот «забвение» облегчит боль сразу… но потом останется пустота.
Богдан долго рассматривал кусочки и никак не мог решиться. В итоге он протянул руку к тому фрагменту, где было написано «терпение».
— Хороший выбор, — одобрительно сказал Мирон и аккуратно приложил заплатку к его груди. — Терпение держится крепче всего остального.
Проснувшись утром, Богдан впервые ощутил: боль осталась при нём… но больше не разрывала изнутри так яростно. Она стала тише и поддавалась контролю.
Тем же днём по дороге с работы он заметил старую часовую мастерскую с облупившейся вывеской: «Часы чиню». За стеклом сидела пожилая женщина в голубом фартуке; вся стена за её спиной была увешана часами самых разных форм и размеров – десятки стрелок тикали каждая в своём ритме.
— Добрый день… я просто хотел взглянуть… — произнёс Богдан немного смущённо на пороге мастерской.
— Гляди сколько хочешь,— ответила женщина без лишних слов.— Смотреть ведь ничего не стоит.
Он медленно прошёл вдоль стен и прислушался: тиканье было разным – резким или мягким; тяжёлым или едва слышным – но всё вместе складывалось в удивительную мелодию времени.
— А почему у этих часов нет стрелок? — спросил он вдруг и указал на одни ходики без циферблата.
Женщина улыбнулась:
— Потому что некоторым важно не знать время… а просто слышать его течение…
И тут Богдан понял: именно этого ощущения ему так не хватало – слышать движение времени даже тогда, когда сам стоишь на месте…
Он вышел из мастерской и вдруг уловил за собой шаги. Обернувшись, увидел рыжего пса с потрёпанным ухом позади себя.
— Откуда ты взялся? — удивился Богдан вслух.
Пёс посмотрел прямо в глаза умным взглядом и сел рядом. На ошейнике висела металлическая пластинка с надписью: «Склейка».