— А это — мои деньги, — твердо произнесла Тамара. Она извлекла из комода папку и расположила перед Игорем расписку, написанную широкими буквами Владимира Ивановича. — У твоего отца есть время до пятницы, до вечера. После этого пойду сразу в суд.
Расписка лежала на столе не просто как бумага, а словно улика.
— Ты в своем рассудке?! — вырвалось у него. — Это же мой отец! Существуют же какие-то нормы приличия! Семья!
— Понятия о приличии — это когда берёшь взаймы и отдаёшь обратно. Особенно у родственников.
Он сменил тон, голос стал ниже и спокойней.
— Там, послушай… Мы же не чужие друг другу люди. Старик ошибся. Нельзя же всё рушить из-за этого. Какие-то суды…
— Я хочу вернуть свои деньги. А как — решать Владимиру Ивановичу.
Игорь ощутил, как внутри всё сжалось. От бессилия он вновь разозлился и схватил телефон.
— Ладно. Я сейчас позвоню ему. Прямо сейчас.
Он отыскал в списке «папа» и нажал вызов, включив громкую связь.
— Да, сынок, слушаю.
— Пап, привет. Тут у нас с Тамарой разговор… по поводу тех денег.
— Какое ещё недоразумение? — беззаботно усмехнулся отец. — Машина на ходу, я доволен. Спасибо твоей жене, уважила старика.
— Пап, она говорит, что это был долг… — выдавил Игорь.
Голос Владимира Ивановича изменился, в нем прозвучала обиженная гордость.
— Что значит «долг»? Она сама предложила! Я что, должен был на колени падать? Я думал, у меня невестка порядочная, благодарная. За то, что я такого сына воспитала! Что она, беднеет? Слишком мелочная стала. Ты ей скажи, чтобы не занималась ерундой.
Игорь молчаливо нажал на завершение вызова. Он посмотрел на Тамару. В ее глазах не было злорадства. Там не было никаких чувств.