— Он поживёт у нас пару дней, — произнёс Данил с полной невозмутимостью.
Так обычно говорят о перемене погоды или о том, что в доме закончился хлеб. Данил не спрашивал моего мнения — он просто поставил перед фактом. Всегда умел быть удобным и обаятельным для окружающих. Все три года нашей совместной жизни последствия его решений почему-то разгребала я.
В тот момент я занималась пересадкой фиалки — единственного живого существа в квартире, которое можно было назвать питомцем. Она прекрасно помещалась в нашей крохотной студии, которую я приобрела ещё до свадьбы.
Я грезила о том, что когда-нибудь мы с мужем накопим на более просторное жильё и вместе купим хотя бы однокомнатную квартиру. А может, даже двухкомнатную. Но с таким человеком, как мой муж, откладывать деньги было невозможно. У него душа была нараспашку — все вокруг занимали у него гривны и редко возвращали.
Я повернулась и увидела Игоря — давнего приятеля Данила. Он стоял в прихожей, громоздкий словно шкаф-купе. Которого у нас, к слову, не было: попросту негде было его разместить.
— Привет, Оксана, — сказал Игорь и шагнул внутрь квартиры.
Наша студия сразу стала напоминать нечто среднее между купе поезда и камерой хранения: теснота усилилась мгновенно.
— Пару дней ведь совсем немного, — продолжал Данил.
— За пару дней можно стерпеть всё что угодно, — подумала я про себя. — Хоть зубную боль, хоть визит свекрови или даже бесконечный ремонт у соседей сверху.
Но вслух ничего не произнесла — лишь кивнула. Данил тут же просиял от радости: он всегда искренне радовался тому моменту, когда всё складывалось по его сценарию без малейшего конфликта.
Он поспешил достать раскладушку — старую бабушкину модель с проржавевшими пружинами, которые по ночам издавали звуки будто от роя комаров. Игорь посмотрел на неё с явным сомнением и неприязнью, но промолчал. Как оказалось позже — это молчание стало лишь первым звоночком.
Прошла неделя… затем ещё одна… А Игорь даже не намекал на отъезд. Он не просто жил у нас — он начал обживаться всерьёз.