То Дмитрий неожиданно заговорил о том, что неплохо бы оформить дарственную на него — «чтобы потом не было лишних сложностей».
В этот момент до меня дошло, насколько я была наивна. Они вовсе не искали временного пристанища. Их целью было завладеть моей квартирой. И они почти добились своего.
Раздался щелчок открывающейся двери, вырывая меня из мыслей. В спальню заглянул Дмитрий.
— Оксана, можно поговорить?
Я кивнула. Он вошёл и сел на край кровати.
— Послушай, я понимаю, тебе сейчас нелегко. Но мама ведь не со зла… Она просто переживает за нас всех. Ей важно, чтобы мы были вместе.
— Дмитрий, твоя мама занимается подделкой документов.
— Да ничего она не подделывает! — вспыхнул он. — Просто бумаги старые и нечёткие. Может быть, она действительно что-то путает… Но это ещё не делает её мошенницей.
— А как тогда это понимать?
Он замолчал на мгновение, подбирая слова.
— Это значит… она стареет и боится остаться одна. Ты могла бы проявить немного сочувствия.
— Сочувствие к чему? К попытке отобрать у меня жильё?
— Да никто ничего у тебя не отбирает! — он вскочил с места. — Оксана, ты зациклилась на этой квартире! Мы же семья! А в семье всё общее!
— Возможно, в семье и должно быть общее. Но у меня есть законные права. И я собираюсь их отстаивать.
Дмитрий стоял посреди комнаты с лицом пунцовым от гнева.
— Знаешь что? Поговори с мамой сама. Объясни ей свою точку зрения. Может быть, удастся найти компромисс.
— Компромисс? — я поднялась с кровати и посмотрела ему в глаза. — Хорошо. Давайте обсудим всё вместе.
Мы направились в гостиную. Люба и Ярина сидели на диване и тихо переговаривались между собой; при нашем появлении разговор тут же прекратился.
Я постаралась говорить спокойно:
— Люба, давайте проясним ситуацию окончательно: эта квартира принадлежит мне по праву собственности. У меня есть все необходимые документы на неё. Никаких завещаний от дедушки здесь никогда не фигурировало.
Люба плотно сжала губы.
— Оксана, милая… но ведь мы живём здесь не чужими людьми… Это дом моего сына…
— Нет, это мой дом. Дмитрий зарегистрирован здесь как член семьи владельца квартиры — и только в этом качестве он здесь находится.
Ярина презрительно усмехнулась:
— Какая ты правильная! А где же любовь? Где семейные ценности?
— Настоящие семейные ценности строятся на уважении друг к другу, а не на попытках присвоить чужое имущество обманом или давлением.
Люба возмущённо вскинулась:
— Кто ж его присваивает? Мы просто пожили немного… Временно!
— Полгода — это уже серьёзный срок совместного проживания. Если вы останетесь здесь дальше, через время сможете претендовать на квартиру по приобретательной давности через суд.
Дмитрий нахмурился:
— Что ты имеешь в виду?
— То самое: если кто-то долго живёт в чужом жилье без возражений со стороны собственника и при наличии хоть каких-то бумаг (даже сомнительных), то может попытаться заявить права через суд спустя годы проживания здесь…
Муж выглядел растерянным:
— Оксана… ты слишком драматизируешь…
Я спокойно ответила:
— Я защищаю то наследство, которое оставили мне родители.
Люба поднялась с дивана:
— Если мы тебе так мешаем… скажи прямо: когда нам уходить?
Я глубоко вдохнула:
— Завтра утром.
В комнате воцарилась мёртвая тишина.
Дмитрий переспросил ошарашенно:
— Завтра?.. Оксана… ты серьёзно?
Я утвердила кивком:
— Вполне серьёзно.
Ярина растерянно пробормотала:
— Но куда нам идти?..
Я пожала плечами:
— Это уже ваши заботы. У Любы есть своя квартира — пусть освободит её от арендаторов и возвращается туда жить сама. У тебя же есть полгода для того чтобы найти работу и снять себе жильё — этого вполне достаточно для взрослого человека без детей на иждивении.
Дмитрий взорвался:
— Оксана! Ты не имеешь права вышвырнуть мою семью!
Мой голос прозвучал чётко и спокойно:
— Имею право. И именно этим сейчас занимаюсь.
Люба схватилась за грудь театральным жестом:
— Димочка… сердце… мне плохо…
Дмитрий бросился к ней помочь устроиться обратно на диван:
― Мамочка! Тише-тише! Всё будет хорошо!
Я наблюдала за этой сценой молча: подобные приступы случались у Любы каждый раз после того как её планы рушились или кто-то ей перечил всерьёз…
Я повернулась к Ярине:
― Принеси валидол из аптечки пожалуйста…
Она фыркнула раздражённо:
― Сама иди! Это ты довела человека до такого состояния!
― Я лишь озвучила своё решение без истерик и манипуляций…
Глаза Дмитрия метали молнии ярости в мою сторону:
― Оксана… если ты их выгонишь – я уйду вместе с ними!
― Это твой выбор – делай как считаешь нужным…
Он явно ожидал другого ответа – слёзных уговоров или хотя бы сомнений… А получил спокойное согласие без эмоций…
― Неужели ты готова разрушить нашу семью ради квартиры?!
― Дмитрий… нашу семью разрушили совсем другие вещи: ложь между нами, алчность твоих родных и полное отсутствие уважения ко мне как к человеку… Я просто подвожу черту под этим всем…