Нет, она не держала зла на мать — семья у неё была вполне нормальная, и отец никогда не делал различий между ней и Кристиной. Но внутри что-то тянуло, как будто под кожей зрела боль. Оксана попросила у мамы номер телефона Маркияна. Та лишь пожала плечами и пообещала узнать у бабушки.
Через трое суток номер оказался у Оксаны. Ещё несколько дней она собиралась с духом, чтобы набрать. Ответил не Маркиян — в трубке прозвучал женский голос, приятный и мелодичный.
— Можно поговорить с Маркияном? — произнесла Оксана с замиранием сердца.
Наступила пауза.
— А вы кто? — наконец спросила женщина на том конце провода.
— Я… Оксана, — выдавила она из себя.
Она не решилась сказать прямо, что является его дочерью. Но собеседница всё поняла без слов.
— Очень жаль… — услышала она в ответ. — Папа сейчас в реанимации.
Оксана долго колебалась: ехать или нет? На похороны она уже опаздывала, а зачем приезжать позже — было непонятно. Пока размышляла, её вдруг затошнило по утру, и тогда пришло осознание: если не сейчас — то уже никогда. Она взяла сына и отправилась в путь.
Родственники приняли её тепло: показывали снимки отца, детские фотографии братьев и сестёр, знакомили с племянниками. Самая младшая сестра взглянула на её округлившийся животик и тихо сказала:
— Девочка будет.
Оксана ощущала себя здесь немного чужой, но удивительно спокойно. Да, обычаи другие, уклад иной — но ведь это тоже жизнь. Как бы всё сложилось иначе, если бы она приезжала сюда каждое лето? Играла бы с сестрами во дворе, слушала рассказы отца… Представить себе это было сложно.
На прощание ей вручили целую охапку подарков — пришлось даже оформлять дополнительный багаж. В одном из свёртков от младшей сестры лежало крошечное платьице: зелёное, украшенное вышивкой. Почти такое же когда-то носила сама Оксана.