— Это Милана, моя будущая жена. — сказал муж Анжелике, держа руку на спине незнакомой женщины.
— А ты можешь собирать вещи и съезжать. И подпиши согласие на развод. — он положил перед ничего не понимающей супругой несколько листов с мелким печатным текстом и прошёл в гостиную, подталкивая незнакомку.
Время будто остановилось. В кроватках тихо спали близнецы, из подъезда раздавался стук дверок лифта и шаги на лестнице, а Лика всё стояла, глядя в одну точку.
— Чего застыла? Шевелись давай! — прикрикнул муж.
Если бы кто-то шесть лет назад сказал Анжелике, что её жизнь перевернётся с ног на голову в один миг, она никогда бы не поверила.
Перед глазами всегда был пример родительской семьи, где мать с отцом жили душа в душу 35 лет, и девушка была уверена, что и в её жизни будет точно также — когда друг за друга горой, и что бы ни случилось, супруги всегда вместе.
Уезжая учиться в другой город, Лика точно знала, что постарается стать для будущего мужа опорой и надёжной спутницей, как бы избито это ни звучало. Антон возник на пути неожиданно, когда чуть не сбил на дороге, которую она перебегала в неположенном месте.
Он страшно испугался, вжал педаль тормоза в пол, но бампер машины всё-таки немного толкнул девушку, и она упала, больно ударившись об асфальт. Отвёз её в больницу, ждал, что скажут врачи, а потом давал показания полицейским, но всё же успел выпытать у Лики номер телефона, и больше не терял её из виду, а спустя несколько месяцев сделал предложение.
Родители Антона оставили молодым свою квартиру, уехав жить в дом в пригороде. Почти пять лет пара наслаждалась обществом друг друга, а потом решили, что пора и о детях подумать. Уже через два месяца тест показал положительный результат и Лика с криками: «Ура! Получилось!» — забежала в комнату к супругу, чтобы сообщить новость.
Правда, радость продлилась недолго: уже через две недели у неё открылось небольшое кровотечение и скорая увезла от испуганного Антона не менее испуганную жену.
Пролежала на сохранении Лика за всю беременность почти пять месяцев, да и в те дни, что она была дома, врачи опасались за её здоровье.
К седьмому месяцу проявился целый букет осложнений, и она загремела на сохранение до самых родов. И даже новость о том, что носит двойню, не прибавило оптимизма — состояние было ужасным, беременность будто высасывала из неё жизнь и здоровье.
Антон был вне себя. Мало того, что на работе загрузили по самое горло, так ещё и дома приходилось делать всё самому. С другой стороны, он был даже рад, что Лика в больнице, и он не видит её постоянную беготню в туалет с зелёным лицом, и не слышит жалоб, как ей плохо.
Кесарево тоже пошло не по плану — Лика потеряла много крови, и анемия, обнаруженная на первых месяцах, усугубилась — пришлось переливать донорскую кровь.
О том, как тяжело ей дались двойняшки, Лика потом не раз вспомнит — позже к осложнениям добавилась послеродовая депрессия и лечащий врач направил к психотерапевту.
Антон начал «сдуваться» в первые дни после возвращения Лики из роддома — именно тогда, когда ей больше всего нужна была помощь. Сначала задерживался на работе, потом вдруг появились «командировки», а затем пришло время, когда он даже ночевать домой не пришёл.
Наутро, измождённая бессонной ночью с детьми, Лика, едва переставляя ноги, с трудом доползла до ванной, пока малыши уснули. Антон не соизволил даже позвонить, лишь вечером ей удалось достучаться до него. Он взял трубку и коротко спросил:
— Чего?
— Ты где, Антош?
— В командировке.
— А когда вернёшься?
— Наверное, завтра.
— Наверное?
— Не знаю я! — вдруг крикнул муж. — Могу и задержаться.
— Антош, мне одной очень тяжело, приезжай поскорей… — тихо попросила Лика.
— Ну, как-то же наши матери справлялись? У них стиральных машинок не было, и посудомоек тоже. И они всё успевали.
— Антош, я никак не оправлюсь после родов, голова кружится постоянно, боюсь, что уроню детей… Я еле хожу…
— Ну, вози их в коляске! Что я, должен тебе ещё говорить, что делать? — он фыркнул.
— Мне плохо, как ты не поймёшь?! — воскликнула Лика и осеклась — побоялась разбудить детей. — Приезжай, погуляй с ними, я хоть в душ схожу первый раз за неделю!
— Посмотрим… Всё?
— Нет, но тебе же некогда, наверное?
— Некогда. Всё, я пошёл. Пока.
То, что Антон быстро устал от роли отца, заметили даже бабушки у подъезда. Каждый раз, выволакивая тяжёлую двухместную коляску на улицу, Лика краем уха слышала их жалостливые слова, как она одна справляется, и какой же занятый муж, почти дома не бывает, всё на жене. И шёпот, что уж очень бледная стала, похудела, кожа да кости…
Она и сама понимала, что выглядит отвратительно. Еле успевая завязать резинку на отросших волосах, она натягивала джинсы, которые болтались на ней, как на вешалке, футболку, и бежала с коляской в магазин, поликлинику, на молочную кухню.
В таком ритме она провела год. Антон приходил домой всё реже, но в тот день, когда он пришёл впервые за неделю, запомнится Лике надолго.
Она открыла дверь, держа в руках игрушку одного из мальчишек. Он сначала пропустил вперёд незнакомую женщину, следом зашёл сам, и глядя из-под бровей, начал:
— Это Милана, моя будущая жена. — сказал муж, держа руку на спине незнакомой гостьи. — А ты можешь собирать вещи и съезжать. И подпиши согласие на развод. — он положил перед ничего не понимающей супругой несколько листов с мелким печатным текстом и прошёл в гостиную, подталкивая незнакомку.
Время будто остановилось. В кроватках тихо спали близнецы, из подъезда раздавался стук дверок лифта и шаги на лестнице, а Лика всё стояла, глядя в одну точку.
— Чего застыла? Шевелись давай! — прикрикнул муж.
Лика очнулась, проглотила комок и глянув на Антона, спросила:
— А куда мне идти? У меня здесь никого нет…
— Мне всё равно! — крикнул он из комнаты. — Главное, чтобы быстрее!
Лика услышала, как хихикнула женщина, и зажмурилась. Потом открыла шкаф и закинула одежду в сумку, а достав чемодан с верхней полки, заполнила и его. Потом вышла в прихожую, и, поставив подпись на документе, неслышно закрыла за собой входную дверь.
О том, что она ушла одна, Антон узнал, когда услышал плач одного из сыновей. Он кинулся в комнату и увидел, что дети сидят в кроватках.
Заметавшись по комнате, он рассвирепел. Грязно ругаясь, набирал номер телефона почти бывшей жены, но тот был недоступен.
— Давай, я позвоню. — сказала женщина. — Может, она твой номер заблокировала?
— Давай, Миланочка, спасибо. — поцеловал Антон её в щёку.
— Алло? Лика? Забери детей, куда ты сорвалась одна?! Забери, сейчас же! Мне твои отпрыски не нужны!
Лика молча сбросила звонок и заблокировала номер женщины тоже.
Она вернулась домой, к родителям, хотела встретить понимание и поддержку, но те не пустили её на порог, когда узнали, что она не сохранила брак и бросила детей.
Где она сейчас и что с ней — никто не знает, поиски пока ни к чему не привели.
Антон малодушно отказался от детей.
