Ольга приняла букет — простой, составленный из белоснежных хризантем, без излишней пышности и напыщенности.
— Спасибо, — произнесла она. — Садитесь, пожалуйста.
Они расположились на кухне. Тамара Ивановна осматривалась вокруг, но молчала. Не делала замечаний по поводу новых штор и не поправляла скатерть. Она просто сидела, словно ожидая приговора.
— Я не намерена возвращаться, — начала она, словно читая мысли Ольги. — Я не прошу. Лишь хочу увидеть тебя. Поговорить. Наверное, даже извиниться, как полагается.
Ольга внимательно вглядывалась в неё. В глазах свекрови виднелись морщины — глубже, чем год назад. Волосы, аккуратно уложенные, с проблесками седины. А руки — сложены на коленях, неуверенные, почти виноватые.
— Я получила ваше письмо, — произнесла Ольга. — Но не знала, как ответить.
— И правильно, — кивнула Тамара Ивановна. — Порой молчание — самый лучший ответ. Но я… Я тогда многое осознала. Сначала злость одолевала меня. Казалось, ты меня унизила. А потом, когда осталась одна, вдруг поняла: не ты меня оттолкнула. Это я сама отдалилась — ещё когда пришла к вам и начала командовать, как привыкла. Вся жизнь у меня была под контролем — муж, дом, работа. А когда никого не осталось — я попыталась управлять вашим миром. Только он — не мой.
Ольга хранила молчание. А свекровь продолжала:
— Я много размышляла. Ходила к психологу, представляешь? Полгода. Каждую неделю по понедельникам. И она — молодая, лет тридцать — однажды сказала: «Вы уверены, что уважаете сына как взрослого мужчину?» Это прозвучало словно удар током. Я — не была уверена. Всё ещё видела в нём ребёнка. И старалась решать всё за него. И за тебя.
Она промокнула глаза уголком платка.
— Мне стыдно. Правда. Но я пришла не для того, чтобы ты меня простила. А чтобы сказать это лично. Пока не поздно. Пока малыш не появился на свет. Я не хочу, чтобы ты опасалась, что свекровь снова всё испортит.
Ольга медленно кивнула. Слова проникали внутрь — не как упрёки, а словно капли дождя, напитывающие истощённую землю.
— Спасибо, — ответила она. — Я это ценю.
— Я уеду сегодня же, — сказала Тамара Ивановна. — Поезд у меня вечером. Просто… можно я немного побуду? Посижу, посмотрю, как ты живёшь. Тихо. Без советов. Я даже не стану разговаривать, если не попросишь.
Ольга поднялась.
— Хочешь заглянуть в комнату малыша?
Тамара Ивановна подняла взгляд, и в её глазах впервые за долгое время заблестело тепло.
— Очень хочу.
⸻
Комната была наполнена мягким светом. На стене висела картина с воздушными шарами, над кроваткой — музыкальный мобиль. На полке стоял плюшевый заяц, которого Ольга купила первым, когда тест показал две полоски.
Тамара Ивановна вошла осторожно, словно в храм, не касаясь ничего руками.
— Всё такое… светлое, — прошептала она. — Тёплое. Совсем не похоже на то, что было у нас, когда родился Игорь. Тогда стены были серыми, а кроватка — металлической. Такие были времена. А ты… ты подарила ему совсем другую реальность. Ты уже отличная мама, Оля. Уже сейчас.
Сердце сжалось. Ольга отвернулась — слёзы поднялись слишком быстро.
— Мне страшно, — призналась она. — Иногда кажется, что я не справлюсь. Что совершу ошибку.
— Ты справишься. Потому что не одна. У тебя есть он. И ты сильная.
Они постояли в молчании.
— Хочу кое-что тебе отдать, — сказала Тамара Ивановна, доставая из сумки коробочку. — Вот.
Она протянула маленькую коробочку. Внутри находилась старая серебряная ложечка.
— Это ложка Андрея. Я бережно хранила её всё это время. И хочу, чтобы теперь она была у тебя. У вашего малыша.
Ольга взяла ложку. Она была прохладной, с вензелем на ручке и лёгким изгибом — потёртая временем, но настоящая.
— Спасибо, — произнесла она. — Это важно.
⸻
Тамара Ивановна уехала вечером. Без сцен и упрёков. Просто обняла Ольгу — осторожно, почти робко — и долго держала руку на её животе, словно запоминая прикосновение к новой жизни.
— Не знаю, будем ли мы близки, — сказала она на прощание. — Но теперь понимаю: быть рядом — не значит вмешиваться. Я буду рядом. Когда ты позволишь.
Ольга стояла на крыльце, пока её фигура не скрылась за поворотом.
Снег продолжал падать. Медленно, мягко. Словно смывая прошлое.
⸻
Спустя два месяца на свет появился мальчик. Его назвали Игорь.
Андрей держал сына на руках с таким выражением лица, будто впервые в жизни осознал, ради чего живёт. Ольга смотрела на них и чувствовала: вот оно. Всё произошло так, как и должно было случиться.
Тамара Ивановна приехала на пятый день. С пакетами супов и варенья, с новым плюшевым зайцем и… с молчаливым уважением к личному пространству Ольги.
— Можно я просто посижу в углу? — спросила она. — И посмотрю на внука.
Ольга улыбнулась:
— Можно. Только не в углу. Рядом.