Тридцать лет — это много или всё-таки мало?.. Кто-то скажет: «Ну что ж, смирись. Морщины от забот, взгляд потух — бывает. Сидите у телевизора, кому вы ещё нужны, кроме друг друга!»
Иногда я и сама склонялась к этому мнению: да, сила привычки велика. Она тянет за собой, как старый шарф в промозглый ноябрь… Но ведь это не любовь. Это просто тонкая нить, за которую цепляешься, чтобы не провалиться в одиночество.
Олег в последнее время всё чаще ворчал. Всё его раздражало: суп слишком жидкий, чай чересчур крепкий, носки не на месте, газета зачем-то на табуретке.
Я слушала молча, старалась ступать неслышно — будто боялась спугнуть… Только кого именно — его или саму себя?..
Он был прижимистым и хозяйственным человеком. Часто напоминал: «Не забывай, чья это квартира».
Я кивала — так было проще. Эти слова висели надо мной тяжестью ведра: ни разбить его нельзя, ни поставить в сторону.
Но всё переменилось в одно серое утро с сыростью за окном и пустотой внутри.
— Уходи, Лариса, — вдруг бросил он без взгляда в мою сторону, направляясь к шкафу за ремнём. — Это моё жильё. Живи как хочешь.
Я посмотрела на него — на этого уже немолодого мужчину с залысинами и клетчатыми брюками.
Кто бы мог подумать: прожили столько лет вместе — и одна короткая фраза перечёркивает всё…
Нет, я не закатила истерику. Не разрыдалась. Просто выдохнула тяжело — словно оступилась на лестнице.
— Вот как?.. — только и смогла сказать я.
— Да, Лариса. Я устал от всего этого. Так будет легче для меня.
В его глазах не дрогнуло ничего. Холодный взгляд чужого человека. Даже портрет нашего сына на стене казался живее самого Олега.
Дальше события разворачивались будто вне меня самой. Я собрала небольшой узелок: зубная щётка, халат и несколько семейных фотографий.
Заглянула в коридор напоследок: старенький ковёр под ногами, облупленные стены и запах варёного гороха… Всё до боли знакомо.
Проходя мимо двери, я коснулась ручки: а если распахнуть её настежь — станет ли легче? Или наоборот — потеряю последние крупицы себя?..
Оказавшись в подъезде и захлопнув дверь за спиной, я впервые не услышала привычного окрика: «Потише!» Вот так заканчивается целая жизнь…
В тот день я впервые за долгое время ощутила себя по-настоящему пожилой… но почему-то необыкновенно лёгкой — словно воздухом стала сама.
— И куда теперь?.. В подъезде пахло холодом вперемешку с ароматом старого кофе. Я опустилась на ступеньку и уставилась на свои пальцы: сколько же дел они переделали за эти годы… И тут сквозь ржавую паутину мыслей всплыл один давний эпизод — такой стёртый временем момент из прошлого… Я покачивалась на этой холодной ступеньке точно забытый ребёнок во время перемены… Ни злости во мне не было больше, ни боли… Только пустота – та самая пустота внутри себя самой, которой раньше я никогда не позволяла поселиться во мне окончательно…