Сайт для Вас!
Я ждала этот день два месяца. Сорок три года — это не круглая дата, но мне хотелось уюта, бокала вина и, возможно, одного подарка от самой себя. Новые серьги. Или книгу, которую полгода назад положила в «Корзину».
Однако в 8:30 утра дверь моего дома уже выломали.
— Тамара, открой скорее! Мы замёрзли! — кричала сестра Ирина, хотя на улице было +15.
Я не успела снять цепочку, как дверь резко дернули с такой силой, что пластиковая защёлка треснула. На пороге стояли они: Ирина, её муж Алексей, их двое детей и… моя мама, Нина Сергеевна.
— С днём рождения! — Ирина вручили мне пакет из «Пятёрочки» с тортом, мокрым от дождя. — Крем немного потёк, но он ещё съедобен.
Дети ввалились в квартиру, не снимая обуви.
— Где подарки? — ухватился за мою кофту племянник Саша.
— Какие подарки? — я растерялась.
— Ты же именинница! Значит, должна всем что-то дать! — объяснила Ирина, будто это был закон.
Алексей уже устроился на диване и включил телевизор на полную громкость.
— Ты чего стоишь? — крикнул он. — Наливай чай, мы же с дороги!
Я отправилась на кухню, а когда вернулась, Саша уже рисовал губной помадой на обоях. Кривыми буквами было написано: «Тётя — дурра».
— Ири, останови его! — бросила я салфетки сестре.
— Ах, да ты что! — закатила глаза Ирина. — Это же ребёнок! Потом отмоешь.
Тем временем мама копалась в моей спальне.
— Где у тебя сервиз? — крикнула она из комнаты. — Хочу посмотреть, какой чайник Юле на юбилей купить.
— Мам, я не…
— Всё, мы остаёмся у тебя на пару дней! — прервала Ирина. — Наш дом залило сверху соседи.
— Как «остаёмся»? — у меня перехватило дыхание.
— Куда нам деваться? — Алексей расслабленно развалился на диване. — Ты же не такая, чтобы родных на улицу гонять?
Я посмотрела на торт, теперь плавающий в луже на полу. На надпись на обоях. На маму, выносящую мои украшения «посмотреть при дневном свете».
И поняла: это не день рождения. Это начало войны.
Три дня. Именно столько, по словам Ирины, должно было занять устранение последствий потопа в их квартире. Но когда в воскресенье вечером я осторожно поинтересовалась, когда они собираются съезжать, в комнате воцарилась гробовая тишина.
Алексей медленно оторвался от телефона, на котором он уже пятый час подряд смотрел футбольные матчи, и посмотрел на меня так, будто я предложила ему голой выйти на мороз.
— О чём ты вообще? — фыркнул он. — Нам сказали, что ремонт займёт минимум месяц. Разве мы тебе не говорили?
По спине пробежали мурашки. Я повернулась к Ирине, которая в этот момент красила ногти моим новым лаком.
— Ири, ты же говорила про три дня!
— Ну, изначально, — не отрываясь от маникюра, ответила она, — думали, что быстро всё решится. Но потом сантехник сказал…
— Какой сантехник? — перебила я. — Вы же никого не вызывали! Я вчера сама звонила в вашу УК, там сказали, что заявок от вас нет!
Нина Сергеевна, до этого мирно дремавшая в кресле, вдруг резко раскрыла глаза.
— Тамара, хватит уже устраивать истерику! Какая разница — три дня или месяц? Ты что, жалеешь свою родную сестру?
В этот момент из моей спальни выбежала племянница Юля с моим шелковым платком в руках.
— Мам, можно я возьму? Он такой красивый!
— Конечно, доченька, — ласково улыбнулась Ирина. — Тётя Тамара не жадная.
Я не выдержала и резко выхватила платок из рук девочки.
— Это подарок от моего клиента! Итальянский шёлк! Дети вообще понимают, что такое чужие вещи?
Комната взорвалась криками. Алексей вскочил с дивана, мама начала причитать про «испорченный праздник», Ирина завопила, что я «совсем озверела». А маленький Саша, воспользовавшись моментом, залез в мой ноутбук и пролил сок на клавиатуру.
— Всёёё! — торжествующе закричал он.
Я схватила ноутбук, но было поздно — экран погас. В глазах потемнело от ярости.
— Всё, — тихо сказала я, но так, что все сразу замолчали. — Завтра же съезжаете. И точка.
Ирина фальшиво захохотала.
— Да ладно тебе! Разбили твой компьютер ребёнок, ну и что? Купишь новый! У тебя же денег куры не клюют!
— А знаете что? — я медленно обвела их всех взглядом. — Сейчас позвоню в вашу управляющую компанию и выясню, был ли этот потоп вообще.
Мама вдруг побледнела.
— Тамара, не надо скандалов! — заволновалась она. — Давай по-хорошему…
Но я уже набирала номер. После третьего гудка на том конце провода ответили.
— Здравствуйте, я звоню по поводу квартиры номер 45 на улице…
— Отдай телефон! — внезапно вырвал трубку у меня из рук Алексей и бросил её на пол.
В тишине раздался хруст разбитого пластика. Все замерли. Даже дети.
— Знаешь что, — тяжело дышал Алексей. — Мы тут живём. Пока не отремонтируемся. И если ещё раз попробуешь что-то такое устроить… — он многозначительно посмотрел на мой разбитый телефон.
Я поняла — это уже не просто нахальство. Это оккупация.
Прошла неделя. Я научилась спать в кресле, потому что моя кровать теперь «по праву» принадлежала Ирине с Алексеем. Моя спальня превратилась в проходной двор — мама постоянно копалась в шкафах, дети разбросали вещи, а Алексей оставлял повсюду носки и пустые пивные бутылки.
В тот роковой вторник я случайно обнаружила папку с документами в ящике кухонного стола, где обычно хранила квитанции. Открыв её, сначала не поверила своим глазам. Затем медленно, словно разбирая чужой почерк, прочла заявление о временной регистрации по моему адресу. На Ирину, Алексея и их детей. Срок — один год. Подпись… моя.
Руки задрожали. Я просмотрела все бумаги — там даже было заявление на субсидию по оплате ЖКУ, в котором я значилась как «собственник, не возражающий против совместного проживания».
В этот момент в кухню вошла мама с пакетом из магазина.
— Что это? — я с дрожью в руках показала ей документы.
Она взглянула на них и вдруг покраснела, быстро отводя взгляд.
— Ну… тебе же не сложно. Они же родные. А им субсидия положена, поэтому и оформили.
— Мама! Это подделка моей подписи! Это уголовное преступление!
— Ой, да брось! — мама махнула рукой, достав из пакета банку солёных огурцов. — Ты всё равно помогаешь семье, какая разница, как оформлено?
Я схватила документы и выбежала в коридор, где Ирина красила ногти перед зеркалом.
— Ты это видела? — я ткнула ей бумаги перед лицом.
Ирина даже не оторвалась от маникюра.
— А, это. Ну да, оформили. Нам же где-то жить надо. Кстати, — она наконец посмотрела на меня, — завтра придёт участковый проверить условия проживания. Так что убери бардак в зале.
Я не поверила своим ушам.
— Ты… ты ещё и участкового на меня натравила?
— Не драматизируй, — фыркнула Ирина. — Это просто формальность для субсидии.