— Мы вложили в тебя немало. Учёба, жильё, питание — всё легло на наши плечи. С процентами выходит около трёхсот. Пойми, мы ведь не банк и не благотворительная организация.
— Можешь возвращать постепенно, — добавила Наталья Яковенко. — Раз в месяц — фиксированная сумма. Это честно.
Оксана Павленко промолчала. Лишь кивнула в ответ. Вышла на лестничную площадку с дипломом под мышкой. Внутри было пусто и глухо, словно дверь захлопнулась сразу с двух сторон — и в сердце, и за спиной.
Спустя неделю она устроилась работать кассиром в круглосуточный супермаркет. Без собеседований и ожиданий: просто предъявила паспорт — и сразу попала на ночную смену.
Переехала к Кристине Мельник — старой подруге с первого курса университета. Комната была тесной, обои местами облупились, мебель старая, посуда собрана из разных наборов. Но никто не напоминал о долгах или ежемесячных выплатах.
— Прости за тесноту, — сказала Кристина Мельник, протягивая кружку чая. — Зато почти даром.
Оксана Павленко улыбнулась ей в ответ.
Работа давалась тяжело: по двенадцать часов на ногах, усталость скапливалась в теле, а покупатели часто были грубыми. Иногда она возвращалась домой глубокой ночью по пустынным улицам, вдыхая морозный воздух и думая:
«Ничего страшного. Теперь это моя реальность. И никто не выставит счёт за тарелку супа.»
На обед приносила макароны с консервами; в рюкзаке всегда лежал старенький термос с чаем. Порой наблюдала за девушками, которые приходили за покупками вместе с мамами, и ловила себя на странном ощущении: зависть без боли.
Она больше не ждала поддержки или сочувствия от кого-либо. И это ощущение тоже было частью свободы.
С первой зарплаты Оксана Павленко перевела Тарасу Коваленко и Наталье Яковенко пять тысяч гривен. Потом отправляла такую же сумму каждый месяц — молча и точно по графику, как оплату коммунальных услуг.
Тепла она больше не ожидала от них. Просто продолжала гасить задолженность.
***
Прошло десять лет. Оксана Павленко жила одна в арендованной квартире — однокомнатной хрущёвке на втором этаже старого дома во Львове. Жильё было аккуратным и немного строгим: белые стены без украшений, шкаф из ИКЕА, письменный стол у окна. На подоконнике дремал кот Богдан — найденыш из подъезда двухлетней давности.
Работа кассира осталась позади давно. Сейчас она трудилась дизайнером интерьеров в небольшой студии: разрабатывала проекты для кафе и офисов, иногда оформляла частные квартиры под заказ. Доход был средним по меркам города: хватало на аренду жилья, продукты и небольшие накопления на чёрный день.
Жизнь стала спокойной и предсказуемой: всё принадлежало ей самой и происходило по её выбору.
С родителями почти не поддерживала связь. Долг за образование был полностью погашен ещё пять лет назад — до последней копейки и точно в срок.
Всё шло по плану взрослой жизни: без отклонений от графика или просьб о помощи со стороны других людей.