Судья — женщина лет шестидесяти с усталым выражением лица — внимательно изучила представленные документы. Выслушав обе стороны, она кивнула. Владислав Бойко страстно говорил о несправедливости, утверждая, что его брат намеревался завещать дачу. Александра Кузьмин тихо всхлипывала, уткнувшись в платок.
Михайло Юрченко спокойно разложил перед собой бумаги: договор купли-продажи, выписку из реестра прав собственности, свидетельство о регистрации и документ о браке с датой 2005 года.
Всё было оформлено безупречно — ни одной неточности или пробела.
Судья удалилась на совещание. Вернулась спустя пятнадцать минут.
— Прошу всех встать. Суд постановил: в удовлетворении иска Владиславу Бойко отказать полностью. Дача признаётся личной собственностью ответчицы Натальи Тимошенко, приобретённой до вступления в брак. Истец не имеет прав на данное имущество. Решение окончательное и может быть обжаловано в апелляционном порядке в течение месяца.
Владислав резко поднялся со своего места, но адвокат жестом остановил его. Они молча покинули зал заседаний. Наталья Тимошенко осталась сидеть неподвижно. Справедливость была восстановлена.
Но внутри что-то навсегда дало трещину.
Прощание
Через неделю Наталья Тимошенко приехала на дачу. Стоял ноябрь — деревья стояли голыми, небо затянуто серыми тучами. Она медленно прошла по комнатам: кухня, где они вместе готовили; спальня, где просыпались под щебет птиц; веранда с креслом Ярослава Гриценко.
Она опустилась в это кресло, провела рукой по подлокотникам и закрыла глаза.
И вдруг поняла: счастье ушло отсюда навсегда. Остались лишь воспоминания и горечь от алчности чужих людей. Владислав с Александрой отравили это место своей злобой и жадностью — теперь каждый угол напоминал не о Ярославе, а о скандалах, ненависти и судебных тяжбах.
Наталья Тимошенко поднялась и обошла дом ещё раз напоследок. Провела ладонью по стенам — как будто прощаясь мысленно.
— Прости меня, Ярослав… Я больше не могу здесь оставаться…
Новая жизнь
В декабре она продала дачу молодой семье с двумя детьми: муж трудился в сфере IT, жена занималась дизайном интерьеров. Им сразу приглянулся этот дом — они мечтали перебраться из города поближе к природе.
— Мы будем тут счастливы… — сказала женщина с улыбкой, ласково проведя рукой по перилам на веранде.
— Пусть так и будет… — тихо ответила Наталья Тимошенко.
На счёт поступило восемь миллионов гривен. Эти деньги казались ей просто цифрами без особого значения.
Оставаться в Кривом Роге она больше не могла — слишком многое напоминало о прошлом. Нужно было начать всё заново.
Она нашла небольшую двухкомнатную квартиру в Одессе — уютный район недалеко от моря. Четыре миллиона за жильё показались разумной ценой для этого города. Остаток средств она положила на депозит под десятипроцентный годовой процент: жить можно было скромно, но достойно — за счёт процентов и пенсии.
В январе она переехала туда окончательно. Новые соседи встретили её тепло: пожилая пара Валентина Шевченко и Николай Хмара принесли домашний пирог.
— С новосельем тебе! Если что понадобится — мы живём напротив!
Наталья обустраивала жильё неспешно: мебель выбирала тщательно, шторы подбирала под цвет стен… На полке гостиной поставила фотографию Ярослава Гриценко — он улыбается там стоя на их старой веранде…
Каждое утро она выходила на балкон: смотрела вдаль на морскую гладь… слушала шум волн… впитывала солёный воздух полной грудью…
Ярослава она не забыла… Забыть было невозможно… Но жизнь продолжалась своим чередом… И где-то глубоко внутри теплилось чувство благодарности… Он защитил её даже после смерти…
Он оставил ей не просто дачу… а возможность сохранить себя…
Февраль
Февральским вечером Наталья сидела у окна с чашкой чая в руках… За стеклом сгущались сумерки… огни набережной мерцали вдоль берега… море шумело размеренно…
Она перевела взгляд на фотографию…
— Спасибо тебе… За всё…
Ярослав хотел бы видеть её живущей дальше… чтобы боль не сломала её… чтобы прошлое не держало…
Наталья распахнула окно настежь… В комнату ворвался морской ветер… принёс запах соли и свежести…
Она глубоко вдохнула…
Жизнь идёт вперёд… Память остаётся рядом… Достоинство сохранено…
Именно так бы он хотел…