Ольга обнаружила копию свидетельства о рождении среди документов. Считается, что самый надежный способ спрятать что-то — положить это на самое видное место. Паспорт, пенсионное удостоверение, несколько кредитных договоров, бумаги на жилой дом… И среди них – тонкий листок, подтверждающий, что у ее мужа есть еще один ребенок. Ольга отняла год рождения от текущего года, привычно шевеля губами и тихо произнося цифры – с устным счетом у нее всегда возникали трудности. Как будто отметила на косяке: двенадцать лет.
В бывшей детской комнате на косяке действительно были зарубки, рядом с которыми просматривались полустертые карандашные цифры. Среди них Ольга легко нашла двенадцать – почти на уровне своих глаз, сын быстро вырос, весь в своего отца. Интересно, а этот мальчик такой же?
Воспоминания о сыне привычно ранили душу, и Ольга поморщилась. Последняя отметка на косяке была шестнадцать, после чего Сергей отказался участвовать в «этом бессмысленном ритуале древних предков». Сколько же они с ним спорили, но всё было напрасно – как разозлился тогда в шестнадцать, так и не успокоился. В первое время участковый еще звонил Ольге (в десятом классе они встречались два месяца, и с тех пор он считал своим долгом «присматривать» за ней), но теперь перестал, Сергей уже совершеннолетний, пусть сам разбирается. В жилом доме сын появлялся редко, не общался ни с кем – опустошал холодильник и заваливался спать.
Полосатая кошка Снежка потерлась о ноги и настойчиво заурчала. Ольга покачала головой, прогоняя навязчивые мысли, и пошла наливать ей молоко. Затем набрала номер участкового.
— Павел, привет. У меня дело – можешь по имени пробить адрес? Есть дата рождения. Да, именно так, мне нужно.
Лишних вопросов Павел не задавал, он был неплохим человеком. Жаль только, что бабник. Ольга именно поэтому и не вышла за него замуж, Александр же всегда был серьезным, ответственным, ни разу не уличен ни в чем подобном. До сегодняшнего дня, разумеется.
— Сделаю, лялька, не переживай. Твои как там?
— Нормально.
— Эх, лялька, жаль, что я тогда на тебе не женился!
Через два дня Ольга получила адрес. Мужу ни слова не сказала – всё так же с улыбкой встречала, так же подавала борщ, только предварительно плюнув в него. Нагулять ребенка на стороне – это ведь не как с продавщицей мороженого в подсобке на десять минут закрыться (одна из последних сплетен про Павла, его жена сама рассказывала, размазывая тушь по румяным щекам).
Ольга решила сначала поговорить с женщиной, чтобы у Александра не осталось шансов увернуться, поэтому поехала одна, тайком от мужа.
Жилой дом был кривым, серым, с облупившейся краской на наличниках. Муж, вроде бы, рукастый, что же не может привести в порядок дом своей любовнице?
— Хозяйка! – громко выкрикнула она, стуча по хлипкой деревянной калитке.
Казалось, что в доме никого нет, настолько мертвенно и уныло он выглядел. Потом дверь скрипнула, и на крыльцо выбежал мальчишка. Худощавый, с обросшими светлыми волосами, лишь глаза выдавали гены Александра.
— Здравствуйте, – хмуро поздоровался он. – Вы к бабушке? Ее сейчас нет, она в больнице.
На мальчике висели огромные, явно не по росту, штаны и футболка с Микки-Маусом.
— А где твоя мать?
Издалека Ольга заметила, как он побледнел.
— У меня нет матери, – грубо ответил он. – Вы что, из опеки? Бабушку скоро выпишут, не волнуйтесь, я справляюсь. Могу показать – у меня есть и лапша, и чай…
Он явно нервничал, а у Ольги внутри всё сжалось, заболит в груди.
— Так ты здесь один? – строго спросила она.
— Нет, я…
Мальчик попытался что-то придумать, но не смог. Вот Сергей у нее был отменным фантазером, давно бы придумал целую историю.
— А отец что делает? – поинтересовалась Ольга.
Она ожидала услышать, что у него нет отца, но тот неожиданно произнес:
— Он не может часто приезжать, живет в другом селе. Не надо меня к нему, пожалуйста, там обо мне ничего не знают, они расстроятся…
Только тогда она призналась себе, что до последнего надеялась, что это ошибка. Что окажется, что это просто однофамилец или дальний родственник. Или чья-то шутка, розыгрыш, может, Боря такую гадость выдумал. Но Ольга узнала ту футболку – она сама покупала ее Сергею несколько лет назад, а он отказался носить, говоря, что она детская. Хотела потом соседской девочке отдать, но не нашла, подумала, что случайно выбросили. Не выбросили.
— Значит так, – сказала Ольга. – Собирайся, поедешь со мной.
По дороге она выспрашивала всё – и про мать, которая умерла четыре года назад от рака, и про бабушку с переломом шейки бедра, из-за которого она в больнице, и про отца, который приезжает раз в два-три месяца, не чаще. В груди ныли сильнее, мальчик одновременно раздражал и вызывал невыносимую жалость.
Когда они вошли в жилой дом, Ольга призналась, куда его привезла.
— Тут живет твой отец, – сказала она. – Он сейчас на работе, сам попросил, чтобы я за тобой заехала.
Она не понимала, почему так сказала, да и весь их разговор никак не складывался с ее словами. Но Данила (так его звали) сразу поверил – его глаза заблестели, на лице наконец-то появилась похожая на улыбку тень.