— Я дома! — раздался её нарочито бодрый голос, едва хлопнула входная дверь.
Из комнаты послышались торопливые шаги, и вскоре в коридоре появилась Людмила с виноватым выражением на лице.
— А, Леся, ты уже пришла? Я тут с Татьяной болтала по телефону. Она передаёт привет.
— Поблагодарите от меня, — ответила Леся, снимая куртку и аккуратно вешая её на крючок. — Людмила, нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём это ты? — насторожилась свекровь.
— О вашем пребывании здесь. Вы собирались погостить неделю, а живёте уже третью. И всё это время пытаетесь навязать нам свои представления о том, как должна жить Мария.
— Но я же из лучших побуждений! — шагнула она ближе. — Девочке нужна твёрдая опора, а не эти фантазии с красками!
— Это ваше мнение. А Мария хочет рисовать. У неё есть способности, которые признаёт её преподаватель. Её пригласили участвовать в городской выставке — это не шутка.
— И что дальше? — отмахнулась свекровь. — Похвалят немного, дадут бумажку… А потом? На этом не проживёшь!
Леся достала телефон и включила аудиозапись. Из динамика зазвучал голос Людмилы; по мере того как запись продолжалась, лицо женщины наливалось краской стыда и раздражения.
— Ты… ты подслушивала меня?! — выдохнула она после паузы.
— Случайно услышала разговор и решила сохранить его. Потому что устала от ваших попыток управлять нами. Вы приехали не к внучке в гости, а чтобы всех подстроить под себя. И теперь ещё квартирой пытаетесь давить.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! — вспыхнула Людмила и топнула ногой. — Я мать Олега! У меня есть право…
— У вас есть право приезжать погостить и вести себя уважительно, — перебила её Леся спокойно. — А не портить атмосферу в доме своими упрёками и нравоучениями. Так что собирайтесь сегодня же.
— Что?! Ты выгоняешь меня?!
— Я прошу вас уехать добровольно. Если Олег захочет знать подробности – я покажу ему запись.
Свекровь открыла рот в возмущении, но тут же закрыла его снова; взгляд метался по сторонам в поисках слов или выхода из ситуации.
Наконец она процедила сквозь зубы:
— Хорошо… Соберусь… Но ты ещё пожалеешь об этом, Леся! Запомни мои слова!
Спустя полчаса Людмила стояла у двери с дорожной сумкой в одной руке и коробкой с котом Мурзиком в другой. Лицо её застыло маской обиды.
— Передай Олегу: его мать уехала! — бросила она на прощание.
— Обязательно передам, — спокойно ответила Леся и распахнула дверь пошире.
Когда за свекровью захлопнулась дверь подъезда, женщина осталась стоять спиной к ней ещё несколько секунд: руки дрожали от напряжения… но внутри стало легче дышать.
***
Позже вечером она всё рассказала мужу. Олег молча слушал рассказ жены; лицо его становилось всё мрачнее по мере того как звучали детали происходящего. Когда Леся включила запись разговора со свекровью, он только тяжело вздохнул:
— Я знал: мама любит всех учить жизни… Но чтоб до такого доходило… Ладно, Лесь… Ты поступила правильно. Не место ей было вмешиваться в наш уклад жизни.
На следующий день Мария узнала о случившемся от матери. Девочка внимательно выслушала рассказ и неожиданно улыбнулась:
— Знаешь что… мне даже стало спокойнее без неё рядом. Бабушка добрая… но постоянно твердит одно: рисовать глупо… Мне это было неприятно слышать каждый день…
Леся мягко обняла дочь за плечи:
— Никогда не позволяй другим убеждать тебя в том, что твоё увлечение ничтожно или несерьёзно… Если чувствуешь сердцем – значит оно твоё дело! Продолжай заниматься тем, что любишь – несмотря ни на чьи слова…
Людмила несколько раз звонила сыну после своего отъезда – но разговоры были короткими и сухими: он держался холодно и отчуждённо. Когда же она попыталась обвинить Лесю во всём произошедшем – он резко оборвал её:
— Мам… хватит уже! Виновата ты сама… Нельзя было лезть со своими советами да ещё пытаться давить квартирой…