Рекламу можно отключить
С подпиской Дзен Про она исчезнет из статей, видео и новостей
Когда мы с Богданом Зинченко поженились, всё напоминало красивую, но недорогую открытку. Денег было в обрез, и стоял выбор — либо снимать жильё и тратить на это последние гривны, либо начать копить на собственное.
И тут его родители, Павел Литвин и Оксана Руденко, такие доброжелательные и заботливые, предложили: «Дети, зачем вам скитаться? У нас дом просторный, две комнаты пустуют. Живите у нас пока что, откладывайте деньги — глядишь, через год-другой и на своё накопите. Мы вам мешать не будем».
Я сомневалась. Представляла себе жизнь под одной крышей со свекрами. Но Богдан убеждал: «Ярина Полищук, это же разумно. Немного потерпим — зато сможем отложить приличную сумму». Он смотрел на меня своими тёмными глазами так искренне и просительно, что я уступила.
Так мы и переехали. Дом действительно оказался большим — вполне подходил для двух семей. Нам выделили бывшую гостиную с примыкающей спальней на втором этаже. Оксана Руденко оказалась настоящей хозяйкой: постоянно возилась на кухне — пекла пироги, жарила котлеты или варила борщи. Сначала это даже умиляло: «Доченька, поешь», «Чаю тебе налить?» Я немного расслабилась.
Но был один момент — Павел Литвин.
Свёкор был высоким мужчиной с заметным животиком от пива и странным блеском в глазах. Работал он кем-то незначительным на заводе; возвращался домой, усаживался в кресло перед телевизором с бутылкой пива… но смотрел вовсе не в экран. А на меня.
Сначала я замечала его взгляд краем глаза — когда наклонялась за тапочками или тянулась к верхней полке за чашкой. Этот взгляд был липким и тяжёлым — будто физически ощущался кожей. Я будто стряхивала с себя невидимую паутину каждый раз после этого ощущения. Уговаривала себя: «Ярина Полищук, не придумывай глупости! Старик просто залипает в никуда». Но внутри всё протестовало.
Со временем его взгляды стали откровеннее. За ужином он мог буквально впиться глазами мне в грудь — без стеснения и попыток скрыть это. Я краснела до ушей, отворачивалась или пересаживалась подальше от него. Богдан будто ничего не замечал… а может быть просто делал вид.
Однажды мы вместе с Оксаной Руденко мыли посуду на кухне; Павел Литвин сидел неподалёку.
— Яриночка у тебя фигурка прямо как выточенная! — вдруг заявил он громко и нарочито непринуждённо. — Не то что наши колхозницы времён Союза…
Оксана замерла с тарелкой в руках; я почувствовала жар приливающий к щекам.
— Павел! — строго произнесла она.
— А что такого? Я же правду говорю! Богдану повезло!
Я промолчала. Просто вытерла руки полотенцем и вышла из кухни молча. Вечером рассказала мужу о случившемся.
— Да брось ты… Папа просто неловко выразился! — отмахнулся он от ноутбука даже не взглянув на меня.— Он у нас человек простой… без задней мысли совсем! Не бери близко к сердцу.
«Без задней мысли»… Чёрта с два! В его взгляде не было ни капли простоты — только мерзость да похоть.
С тех пор я стала одеваться дома как монашка: спортивные штаны да бесформенные кофты стали моей бронёй против чужих глаз. Переодевалась исключительно за закрытой дверью спальни под замком. Богдан ворчал: «Ты как будто вступила в какой-то орден… Расслабься уже!» Но расслабиться я не могла никак… Это ощущение постоянного наблюдения сводило меня с ума.
Всё произошло в субботу утром: Богдан поехал рыбачить с друзьями; Оксана отправилась за покупками на рынок; Павел возился где-то в гараже со своими инструментами или машиной… Я решила устроить генеральную уборку в нашей комнате: вымыть окна да пропылесосить за шкафом.
Когда я отодвинула тяжёлый комод для уборки пыли – увидела её!
Крошечная чёрная штуковина размером чуть больше ногтя… С маленьким объективом цвета чёрной бусины – она была приклеена двусторонним скотчем к задней стенке комода так, чтобы смотреть прямо туда – где стояла кровать… И мой стул рядом – тот самый стул, куда я обычно складывала одежду перед тем как лечь спать…
Мозг сначала отказался воспринимать увиденное всерьёз: ну нет же… Это точно не камера? Но приглядевшись внимательнее – сомнений уже не оставалось: беспроводная камера наблюдения!
Ноги подкосились сразу же; звон заполнил уши; я опустилась прямо на кровать – потрясённая до глубины души этим открытием…
Тестю было мало глазеть украдкой – ему нужно было больше… Он снимал меня тайком! Когда я переодевалась… Когда мы были вдвоём с Богданом… Господи…
Меня затошнило мгновенно – бросилась в туалет едва успев добежать… После этого дрожащими руками вернула комод обратно к стене… Опустилась прямо на пол… И разрыдалась навзрыд – не столько от страха сколько от омерзения вперемешку со злостью…
О последствиях тогда даже думать не могла – внутри всё кипело от ярости…
Я дождалась вечера – когда все снова собрались дома под одной крышей: Богдан вернулся довольный после рыбалки; Оксана хлопотала у плиты готовя ужин; Павел устроился перед телевизором смотреть футбол…
Я вышла в гостиную медленно… Щёки горели огнём… а руки были ледяными…
— У нас есть огромная проблема, — сказала я громко.