Я поднялась. Подошла к окну. Смотрела, как во дворе резвятся дети, а собака носится за мячом. Всё выглядело обычно.
А у меня внутри всё рушилось.
— Так вот, — я резко обернулась. — Квартира оформлена на меня. Только на меня. Я её оплачиваю. Я решаю, кто здесь будет жить. И Ганна с Максимом сюда не переедут. Точка.
— Екатерина!
— Всё, Любовь. Разговор закончен. Можете уходить.
Любовь встала, лицо пылало от злости.
— Ты ещё пожалеешь! Запомни мои слова!
— О чём мне жалеть?
— О том, что отвернулась от родных! Останешься одна — помощи не жди!
— Я и так одна уже восемь лет. И ничего — справляюсь.
Они ушли молча. Михайло промолчал, а Любовь хлопнула дверью с такой силой, что стекла задрожали.
Я опустилась на пол и прислонилась к стене. Слёзы сами покатились по щекам.
Полина вышла из комнаты и тихо села рядом.
— Мамочка… Не плачь.
— Полинка…
— Я всё слышала. Они неправы. Это твоя квартира, ты её оплачиваешь.
— Спасибо тебе, солнышко моё.
— Мам, а тётя Ганна правда хотела к нам переехать?
— Да, хотела…
— Хорошо, что ты отказала ей. Она бы только ругалась постоянно… А дядя Максим вечно пьёт пиво и орёт телевизор — я их не люблю…
Я прижала дочь к себе крепче. Умная у меня девочка… Всё чувствует и понимает без слов.
***
Прошла неделя — и в семейном чате началось бурление эмоций.
Ганна написала:
«Екатерина возомнила себя лучше всех! У неё квартира есть — а мы хоть под забором живи! Вот вам родная сестра».
Ярослав подхватил:
«Жадность заела помочь близким».
Любовь добавила:
«Я её растила, кормила-одевала… А теперь она нос воротит».
Два дня шли перепалки и обвинения один за другим… А я молчала и просто читала всё это без единого слова в ответ.
Потом набрала:
«Восемь лет я тянула ипотеку одна. Где вы были тогда? Когда мне приходилось работать на двух работах? Когда Полина болела и оставить её было не с кем? Кто пришёл помочь? Кто хотя бы спросил: «Как ты там?» Никто… А теперь вдруг все вспомнили про квартиру… Теперь вы требуете? Обвиняете? Нет уж… Это мой дом! Я его заслужила! И только я решаю: кто здесь будет жить».
Наступило гнетущее молчание… Прошёл час… Потом второй…
И вот снова Ганна:
«Ну оставайся одна со своей гордостью».
Ярослав:
«На нас больше не рассчитывай».
Любовь:
«Ты мне больше не дочь».
Я вышла из чата и заблокировала всех без колебаний.
Позже вечером раздался звонок от Михайла.
— Екатерина… это я…
— Привет, папа…
— Ты только… не держи зла на маму… Она вспылила…
— Понимаю…
— Ты правильно поступила… Что Ганну не пустила…
— Папа?
— Правильно сделала… Это твоя квартира… Ты за неё боролась… Не отдавай никому…
— Спасибо тебе…
Он помолчал немного и добавил:
— Только помни: те пятьдесят тысяч я тебе подарил тогда… Помнишь? Не взаймы давал – подарил… Чтобы потом никто ничего не требовал… Поняла?
— Поняла тебя, папа…
— Вот и хорошо… Держись там… Ты молодец…
Он повесил трубку. А я осталась сидеть на кухне с лёгкой улыбкой на лице — хоть кто-то понял меня по-настоящему…