— Извините, Наталья Ивановна, у меня урок. Может, попозже? — прозвучало из-за двери.
— Урок? — Наталья Ивановна приподняла идеально выщипанную бровь. — Ах да, твои… подработки.
— Ничего, мы постараемся быть потише. Верно, Юлечка?
Юлия энергично кивнула, играя на шее с новой цепочкой — судя по блеску, явно дорогой.
Ольга про себя оценила примерную цену и сжала губы.
— Нет, правда, давайте позже, — решительно произнесла она. — Через пятнадцать минут закончим.
Взгляд свекрови стал острым, словно хищный.
— Как знаешь, — прошипела она. — Пойдем, Юлия. Раз уж нам тут не рады…
Эти слова прозвучали достаточно громко, чтобы их услышали в комнате. В этот момент Владимир неожиданно появился в прихожей.
— Мама? — удивленно спросил он. — Почему стоите в дверях? Проходите!
— Да вот, невестушка не впускает, — развела руками Наталья Ивановна. — У нее, понимаешь, урок.
— Господи, какие там уроки! — взорвался Владимир. — Уже достали эти дети!
Мама, конечно, заходи. Ольга, знаешь, сколько можно? Это же моя мать!
Ольга почувствовала, как щеки ей пылают. В горле поселился комок обиды.
Почему же он всегда принимает сторону матери? Почему нельзя хоть раз встать на сторону жены?
На кухне что-то грохнуло — вероятно, Денис уронил учебник. Ольга встрепенулась.
— Всё, хватит, — твердо сказала она. — Я занята. Через пятнадцать минут освобожусь, тогда и поговорим.
Она вернулась на кухню. Руки дрожали, виски стучали, но она собрала волю в кулак и попыталась улыбнуться испуганному Денису:
— Так, на чём мы остановились?
После того вечера что-то внутри сломалось. Ольга чётко чувствовала, как между ней и мужем вырастает невидимая стена.
Теперь Владимир демонстративно уходил в комнату, когда приходили ученики, а порой вовсе не появлялся дома до позднего вечера — якобы задерживался на работе.
В один из таких вечеров, проводив Павла, второго ученика, Ольга решила пересмотреть с мужем их сбережения.
Она достала с антресолей старую шкатулку, приобретённую ещё на свадьбе — деревянную, украшенную изящной резьбой. Муж настоял, чтобы деньги хранились дома, он не доверял банкам.
Пальцы дрожали, когда она открывала крышку. Внутри вместо толстой пачки купюр лежала жалкая стопка мелких бумажек.
Ольга опустилась прямо на пол, ощущая, как немеют ноги. Пересчитала деньги несколько раз — не веря своим глазам. Больше половины средств исчезло.
— Господи, — прошептала она, прижимая руки к раскрасневшимся щекам. — Как же так…
В замке послышался скрежет — вернулся Владимир. Она даже не обернулась, всё так же сидела на полу, глядя на разложенные веером купюры.
— Оля? — донесся голос из прихожей. — Почему в темноте?
Щелкнул выключатель. Владимир замер на пороге, увидев супругу на полу рядом с открытой шкатулкой.
Его лицо странно исказилось, словно его внезапно пронзила зубная боль.
— А, ты это… — пробормотал он, нервно подтягивая рукав пиджака. — Я как раз хотел поговорить…
— Где деньги, Игорь? — тихо спросила Ольга.
Он переступил с ноги на ногу, избегая взгляда.
— Понимаешь, тут такое дело… Мама попросила помочь. У них то одно, то другое…
— Что — одно? Что — другое? — Ольга поднялась с пола, чувствуя, как внутри накатывает жар гнева. — Говори конкретно, Игорь!
На что ушли наши деньги? На безделушки твоей сестры? На новые наряды для Ильи?
Или, может, на поездку в Одессу, о которой твоя мать нам всё время твердит?