— И знаешь, что удивительно? Я больше не злюсь. Уже давно. Всё ушло, как только мы смогли впервые снять нормальное жильё. Тогда я понял: ты мне больше не нужна. Ни твои деньги, ни твоё мнение, ни даже любовь. Ничего из этого.
Оксанка всхлипнула. Присутствующие отвели взгляды в сторону.
— Нам пора, — Мирослав взял Кристину за руку. — Всеслав устал, а ехать через весь город.
Оксанка резко поднялась:
— Подожди! Не уходи вот так… Я хочу всё исправить. Дай мне возможность!
Он остановился и обернулся. Посмотрел на мать долго и внимательно. Затем протянул руку — не для объятий, а для рукопожатия.
— Мы можем иногда встречаться, мама. Но только как равные люди. Без нравоучений и оценок. Мы сами выстроили свою жизнь без тебя. Это наша жизнь теперь. Если готова это принять — Кристина даст тебе номер.
Оксанка смотрела на протянутую ладонь и лишь спустя мгновение осторожно пожала её — будто опасаясь, что он передумает в последний момент. Это было не объятие матери и сына, а сдержанное рукопожатие двух взрослых людей.
Мирослав кивнул в знак прощания. Кристина взяла Всеслава за руку, и втроём они направились к выходу. Уже у двери мальчик обернулся и по-детски помахал рукой — искренне и просто. Потом дверь закрылась.
Оксанка опустилась на стул с видом человека, у которого под ногами внезапно исчезла опора. В зале воцарилась тишина — тяжёлая и неловкая. Официант приблизился с подносом нерешительно, но она жестом отказалась.
Первым нарушил молчание Богдан:
— Мам… ты чего? Выпей хоть немного.
Она медленно подняла голову и посмотрела на младшего сына: ухоженное лицо уверенного мужчины, который всегда знал — мама прикроет в трудную минуту.
— Богдан… если бы я тогда выгнала тебя так же, как Мирослава… ты бы справился? Смог бы сделать то же?
Он нахмурился:
— Что именно?
— Построить всё с нуля… без моей поддержки… без денег?
Богдан замолчал в нерешительности. Злата отвернулась к окну. Сергей громко рассмеялся — но смех прозвучал фальшиво:
— Мамочка, ну зачем такие разговоры? Мы ведь семья! Должны помогать друг другу!
— Семья… — повторила Оксанка задумчиво.— Да… Только я Мирославу не помогла вовсе… Я его просто выбросила из жизни… А он стал сильнее вас обоих.
Лицо Богдана налилось краской гнева; Сергей сжал челюсти от напряжения до скрипа зубов. За соседним столиком гости переглянулись: кто-то сочувственно покачал головой, кто-то едва заметно усмехнулся с насмешкой.
Одна из подруг Оксанки наклонилась к ней поближе и прошептала достаточно громко:
— Оксанка… ты ведь всегда говорила: «Он никчёмный». А выходит — самый успешный из всех твоих сыновей…
Оксанка крепко прижала к себе фотографию и ничего не ответила.
Гости стали расходиться быстро: кто-то сослался на усталость после долгого дня, кто-то вспомнил о срочных делах дома или на работе… Она никого не удерживала — осталась одна в пустом зале со снимком счастливой семьи Мирослава в руках.
Телефон завибрировал неожиданно громко в тишине помещения: незнакомый номер прислал сообщение от Кристины:
«Оксанка, Мирослав сказал: мы можем встретиться… Но только если вы готовы принять нас такими, какие мы есть сейчас… Без попыток переделать или учить жизни… Мы сами построили наш дом… И нам хорошо так… Если вы это понимаете — приезжайте к нам в субботу попить чаю… Адрес пришлю завтра».
Оксанка прижала телефон к груди обеими руками; по щекам потекли слёзы – горячие от стыда и странной детской надежды одновременно…
Сына она потеряла одиннадцать лет назад – сама выгнала его прочь… Но сегодня у неё появился шанс узнать его заново – уже не как того парня-неудачника из прошлого… А как взрослого мужчину – того самого человека, который сумел добиться большего, чем она когда-либо могла представить…
Тот самый «чужой», как она когда-то назвала его в порыве злости… оказался самым сильным из всех…
Она вышла на улицу – ночной воздух был холодным до щекотки в носу; пальцы дрожали от волнения пока набирали ответ Кристине:
«Приеду… Спасибо за этот шанс… Я постараюсь вас не разочаровать».
Сообщение ушло мгновенно; она стояла неподвижно перед экраном телефона до тех пор пока тот коротко не мигнул новым сообщением:
«Хорошо».
Одно единственное слово – без упрёков или торжества победителя… Просто согласие принять её попытку начать сначала…