На следующий день Нина Петровна отправила Тамаре длинное сообщение в мессенджере, приложив сканы документов — справки о задолженностях, письма от коллекторов и повестки в суд. В конце она просила хотя бы частично погасить долги, чтобы сын не угодил за решётку.
Тамара прочитала, заблокировала номер и удалила переписку. Без ответов и эмоций. Проблемы чужих людей должны решать те, кто их создал.
Спустя неделю в дверь опять постучали. На этот раз пришла Ольга — сестра Алексея, которому он переводил деньги на ремонт. Худая блондинка лет двадцати восьми, с ухоженными ногтями и обиженным взглядом.
— Что ты творишь? — сразу же упрекнула золовка. — Ты брата в беду загнала, а теперь отворачиваешься?
— Добрый день, Ольга. Я никого в беду не ввергала.
— А кто заставил его брать кредиты?
— Никто не заставлял. Он же тебе пятьдесят тысяч подарил.
— Это не подарок, а заем! И я собиралась возвращать!
— Когда собиралась? За два года ни копейки не вернула.
— У меня были собственные проблемы…
— Тогда решай их сама. А долги Алексея пусть он и оплачивает.
— Но мы же жили одной семьей! Пользовались техникой вместе!
— Жили, пользовались. А потом ваш брат решил, что в семье ему тесно. Получил свободу — пускай ей наслаждается.
Ольга постояла в дверях, очевидно, пытаясь подобрать слова.
— Тебе не жалко помочь? У тебя же хорошая работа…
— Мне не жалко. Мне противно. Помогать тем, кто считает чужие деньги своими по праву, — мерзко.
— Ты жестокая…
— Я — рассудительная. До свидания, Ольга.
Слухи быстро распространились. Общие знакомые передавали новости: будто Тамара бросила мужа с огромными долгами, будто сломала ему жизнь требованиями работать, будто оказалась бессердечной и холодной женщиной. Тамара не стала оправдываться. Пусть думают, что хотят.
Алексей тоже появился. Не лично — через общего знакомого передал, что страдает, осознал ошибки и готов начать с чистого листа. Он просил встречи, хотел объясниться. Тамара кратко ответила через того же знакомого: прощать можно глупость, но не цинизм. Встречаться не намерена.
Через три месяца после развода Алексея начали вызывать в суд по долгам. Микрофинансовые организации подали исковые заявления, требуя вернуть деньги с процентами и пенями. Сумма увеличилась до трёхсот тысяч гривен.
В субботнее утро кто-то настойчиво стучал в дверь. Тамара заглянула в глазок — на площадке стоял Алексей. Худой, осунувшийся, в поношенной куртке.
— Тамара, открой! — требовал бывший муж. — Нужно поговорить!
— Нам не о чём говорить, — ответила через дверь.
— Послушай хотя бы! Пять минут!
— Не стану. Иди домой.
— Тамара, так нельзя! Меня в суд вызывают, могут имущество арестовать!
— А какое это имеет ко мне отношение?
— Ты же пользовалась техникой! Можешь расписку дать, что тоже несёшь ответственность!
— Не могу и не собираюсь.
— Тогда хотя бы часть долга помоги закрыть! Я всё отработаю!
— Лёша, если не уйдёшь сейчас, вызову участкового.
— Ну, Тамара!
— Прощай.
Алексей постоял ещё несколько минут, затем ушёл. Тамара действительно позвонила в участок и объяснила ситуацию. Участковый пообещал провести с ним беседу.
После этого Алексей исчез. Нина Петровна рассказывала знакомым, что сын уехал в другой город, ищет работу и хочет начать новую жизнь. Тамара не интересовалась деталями.
Ещё через месяц раздался звонок с незнакомого номера. Тамара по привычке подняла трубку — мало ли, новая клиентка или звонок с работы.
— Тамара? — голос Алексея звучал издалека, видимо, звонок был из другого города.
— Больше не звони, — спокойно сказала она и повесила трубку.
Номер был заблокирован сразу же.
Техника в квартире функционировала исправно. Телевизор показывал передачи, холодильник морозил продукты, плита нагревала посуду. Тамара исправно оплачивала ежемесячные взносы по рассрочке — не желала портить кредитную историю. Деньги были её, техника также стала её собственностью, а долги остались на Алексее.
Дом вновь наполнился тишиной и покоем. Без чужих кредитов, без обвинений в жестокости и без попыток переложить ответственность на чужие плечи. Тамара работала, зарабатывала, тратила на себя и свои потребности. Планировала небольшой ремонт в ванной и размышляла о курсах повышения квалификации.
Иногда вспоминала тот год семейной жизни. Не с болью или сожалением — скорее как урок. Теперь точно знала: никому не позволит начинать новую жизнь за её счёт. Ни бывшим мужьям, ни их родственникам. Чужие долги должны оставаться чужими, а чужие решения — чужими последствиями.