Оксана едва успела поставить чайник на плиту, как за забором раздался громкий шум. Она подошла к окну и застыла на месте: Тамара Ивановна, её свекровь, в ярком платке, несла лопату, а Виктор Михайлович тяжело тащил большой мешок с землёй.
Без звонка и предупреждения они вдруг ворвались на участок, словно это их личная территория. Оксана крепко сжала ручку кружки, чувствовала, как в душе поднимается раздражение. Ведь дача — это их с Андреем уголок, а не общий огород.
— Андрей, твои родители приехали, — голос Оксаны разнёсся в сторону спальни, где муж возился с полкой.
— Что? — Андрей высунулся, щурясь от яркого солнца. — Без предупреждения что ли?
— Как ты думаешь? — она указала на окно. — Уже грядки копают.
Андрей глубоко вздохнул, вытер руки о джинсы и вышел на крыльцо. Оксана осталась у окна, наблюдая, как Тамара Ивановна вонзает лопату в её аккуратные клумбы, где только начали прорастать тюльпаны.
Виктор Михайлович высыпал землю прямо на газон, который они с Андреем недавно выровняли.
— Привет, мама, папа! — Андрей помахал рукой, стараясь звучать дружелюбно. — Почему без предупреждения?
— Зачем предупреждать? — Тамара Ивановна воткнула лопату в землю и вытерла лоб. — Это же семейная дача, Андрейка. Решили помочь, а то у вас здесь сорняки расплодились.
— Какие сорняки? — Оксана не выдержала и вышла на крыльцо. — Это мои цветы! Я сама их высаживала.
— Цветы, — свекровь фыркнула, оценивая клумбу. — Кому они нужны? Лучше бы картошку посадили, тогда толк был бы. Юра, неси рассаду, я уже разметила место.
Оксана почувствовала, как щеки пылают. Они с Андреем два года копили на этот небольшой домик в часе от Кременчуга, с верандой и участком, где хотелось просто отдыхать, а не возиться с огородом.
Они мечтали о месте для прогулок, отдыха с друзьями, детях, которых пока не было, но уже планировались. А теперь Тамара Ивановна топталась по их задумкам, будто огород принадлежал ей.
— Мама, мы не собирались делать огород, — спокойно произнёс Андрей, положив руку на плечо Оксаны. — Мы же говорили, дача нужна для отдыха.
— Вот это да, — свекровь покачала головой, словно услышала нелепость. — Отдыхать надо в городе, а тут работать. Юра, чего стоишь? Неси рассаду!
Виктор Михайлович молча кивнул и направился к машине. Оксана посмотрела на Андрея, надеясь, что он скажет что-то еще, но он лишь пожал плечами.
— Ладно, пусть поработают, — тихо сказал он. — Побухтят и уедут.
— Побухтят? — Оксана притихла, чтобы родители не услышали. — Они же мои клумбы разрушают! Андрей, это наша дача, а не их.
— Ну, Оксан, потерпи, пожалуйста, — он устало потер шею. — Вижу же, мама ничего не желает слушать.
Оксана сглотнула и вернулась обратно в дом. Она понимала, почему Андрей не хочет спорить: Тамара Ивановна всю жизнь руководила их семьёй, а Виктор Михайлович только поддакивал.
Для Андрея было проще согласиться с матерью, чем отстаивать свою позицию. Но Оксана не намерена была позволить, чтобы их дача превратилась в отделение свекровского огорода.
Она наложила в чашку чая, пытаясь немного успокоиться. Эта дача стала их первым масштабным проектом: они продали одну машину, работали сверхурочно, чтобы поскорее закрыть кредит.
Оксана выбирала обои для спальни, Андрей мастерил стол для веранды. Это было их место, их правила. Но как только свекры прибыли, всё пошло наперекосяк.
Снаружи Тамара Ивановна уже махала лопатой, указывая Виктору, куда ставить рассаду. Оксана вспомнила прошлый год, когда свекровь приезжала в их квартиру и переставила почти всю кухню, потому что «так удобнее». Тогда она промолчала, чтобы не обидеть Андрея. Но сейчас, глядя на разбитые клумбы, терпение испарялась.
— Оксана, иди сюда! — окликнула Тамара Ивановна. — Поможешь грядки разметить.
Оксана стиснула зубы и вышла на участок. Она не собиралась спорить. Пока. Но внутри начинало нарастать что-то горячее, готовое вырваться наружу.,— Тамара Ивановна, я не хочу грядки, — произнесла она, стараясь сохранять спокойствие. — Мы с Андреем решили, что здесь будут только цветы и газон.
— Газон, — свекровь фыркнула, закатив глаза. — Это пустая трата денег. А вот картошка — это другое дело. Зимой скажете спасибо.
— Мы картошку не любим, — Оксана обратилась к Андрею, но тот отвернулся, словно не слышал.
— Все картошку любят, — категорично заявила Тамара Ивановна. — Юра, поспеши, а то до темноты не успеем.
Оксана зашагала обратно в дом, хлопнув дверью чуть сильнее, чем планировала. Она не понимала, почему Андрей не реагирует.
Он ведь знал, как ей хотелось иметь дачу, где можно просто отдыхать в гамаке, а не заниматься огородом. Но свекровь с тестем, похоже, решили, что это их территория. И это был только первый день.
***
Спустя неделю Оксана уже жалела, что не навесила замок на ворота. Приехав на дачу в выходные, они обнаружили, что свекры приходили и в будние дни, и успели наделать дел.
В субботу утром Оксана сидела на веранде, просматривая журнал с идеями для сада, когда узнала знакомый скрип ворот. Тамара Ивановна вбежала на участок с корзиной, полной рассады, а Виктор Михайлович тащил пластиковые ведра.
— Доброе утро, Оксана! — свекровь поставила корзину прямо на стол, сдвинув журнал. — Мы привезли помидоры. Будете свои есть, не магазинные.
— Тамара Ивановна, мы же говорили, что не хотим огород, — Оксана отодвинула корзину. — Здесь клумбы, хотим батут для детей поставить.
— Оксана, у вас ещё детей нет, — свекровь хмыкнула, будто Оксана говорила о строительстве космодрома. — Да и детям грядки только полезны. Пусть учатся трудиться. Юра, начинай копать там, где газон.
— Это не просто газон, — Оксана встала, чувствуя, как голос подрагивает. — Мы его специально вырастили, деньги тратим на траву.
— Ну и зря, — махнула рукой Тамара Ивановна. — Лучше бы потратились на рассаду. Андрей, где ты? Иди помогай отцу!
Андрей вышел из сарая, где чинил газонокосилку, и посмотрел на Оксану. Она ждала, что он хоть что-то скажет, но он лишь кивнул матери и направился к Виктору Михайловичу.
Оксана ушла в дом, чтобы не сорваться. Она набрала номер Людмилы, своей подруги, которая всегда умела слушать.
— Людмила, я больше не могу, — выпалила она, как только подруга ответила. — Они снова на даче, копают, сажают, будто это их участок. Андрей молчит, а я уже на нервах.
— Оксан, ты с ним разговаривала? — голос Людмилы был спокойным, но с лёгкой насмешкой. — Или ты опять за него все решаешь?
— Говорила, — Оксана вздохнула, глядя в окно, где Тамара Ивановна жестикулировала, указывая Андрею, куда ставить ведра. — Он говорит, что они пенсионеры, им нечем заняться. Просит потерпеть.
— Потерпеть? — Людмила усмехнулась. — Это твоя дача, а не их огород. Поставь их на место, пока не переделали всё под себя.
— Как? — Оксана опустилась на стул. — Если я начну спорить, Андрей обидится. Он же их любит.,— Ты уверена, что он тоже к тебе неравнодушен? Пусть уж думает об этом сам, — резко ответила Людмила. — Или тебе нравится, когда они хозяйничают там до самой зимы?
Оксана повесила трубку и задумалась. Людмила была права: дача принадлежала им с Андреем, но свекры вели себя так, будто это их территория.
В памяти всплыла ситуация прошлого года, когда Тамара Ивановна тайком натянула на их любимый белый диван какой-то грязно-зелёный чехол, «чтоб практичней было, белый ведь слишком маркий».
А потом ещё и обиделась, когда Оксана вернула всё на место — «Я же старалась для вас, деньги не жалею». Тогда Андрей просил не обострять ситуацию. Но дачу совсем нельзя было так воспринимать. Это их мечта, их средства, их время.
Она вышла на участок, где Виктор Михайлович уже выкопал грядку под помидоры, а Тамара Ивановна в это же время раскидывала семена на ее клумбу. В душе Оксаны что-то резко изменилось.
— Тамара Ивановна, пожалуйста, остановитесь, — сказала она, удерживаясь от крика. — Это мои цветы. Я же сто раз объясняла, что не хочу никаких грядок.
— Оксаночка, не проявляй упрямство, — свекровь даже не обернулась. — Цветы — пустое дело, а помидоры — настоящая еда. Андрей, поддержи маму.
Андрей взглянул сначала на Оксану, затем на мать, и отвернулся, словно его тут и вовсе не было. Оксана сжала кулаки, но молчала. Она ещё надеялась избежать ссор.
К вечеру свекры уехали, оставив после себя перекопанный газон и гору мусора — пакеты от семян, какую-то плёнку, пустые ведра. Оксана сидела на веранде, глядя на испорченный участок, и понимала, что так больше продолжаться не может.
Она не работала ночами, чтобы потом Тамара Ивановна превратила их дачу в собственный огород.
— Андрей, давай поговорим, — обратилась она к нему, когда он вернулся из сарая.
— Оксана, ради Бога, чего теперь опять? — он устало опустился на стул. — Они же не хотят зла. Мама просто привыкла, что всё делается как ей нравится.
— А я привыкать не собираюсь, — прямо посмотрела она ему в глаза. — Эта дача принадлежит нам. Мы ее купили и платим за неё. Почему я должна мириться с тем, что твои родители всё разрушают?
— Они не разрушают, — Андрей отвёл взгляд. — Просто пытаются помочь. Ну посадили пару грядок, в чём проблема?
— Пару грядок? — Оксана вскочила с места. — Они уничтожили мои цветники! Андрей, если ты сам не в состоянии с ними говорить, сделаю это я.
— Не надо, — нахмурился он. — Я сам поговорю. Завтра.
Но Оксана понимала: завтра ничего не изменится. Андрей слишком привык подстраиваться под мать, а она устала быть той, кто всегда молчит.
***
К следующему приезду свекровь Оксана подготовилась заранее. Она убрала садовые инструменты в сарай и заперла ворота на замок.
Но в субботу утром, когда Тамара Ивановна и Виктор Михайлович вновь появилась на участке, у них был собственный ключ. Оксана даже не успела спросить, откуда он у них взялся — свекровь уже тащила очередные ящики с рассадой, а свекр — старый мангал.
— Оксана, открой дом, — громко объявила Тамара Ивановна. — Мы шашлыки будем жарить, а то вы совсем бросили участок.
— Бросили? — вышла на крыльцо Оксана, ощущая, как пульс бьётся в висках. — Мы каждую неделю здесь. Это вы всё перекопали.
— Перекопали, — свекровь фыркнула, ставя ящик на газон. — Без нас здесь бы бурьян вырос. Юра, начинай там, я хочу огурцы посадить.
Оксана посмотрела на Андрея, который молча разгружал машину с отцом. Она ждала, что он произнесет хоть слово, но он лишь пожал плечами, будто это не его забота.
И в этот момент стало ясно: если она сейчас не остановит происходящее, эта дача перестанет быть их.,— Тамара Ивановна, Виктор Михайлович, хватит, — произнесла она, сделав шаг вперед. — Это наш участок. Мы не желаем ни грядок, ни огурцов, ни вашего мангала. Уходите.
— Что? — свекровь застыла, держа саженец. — Оксана, ты что, нездорова? Мы стараемся ради вас.
— Ради нас? — Оксана повысила голос. — Вы уничтожили мои клумбы, раскопали газон, а теперь еще и огурцы? Это не ваш участок, а наш! Мы его приобрели, и нам решать, что здесь быть должно.
— Андрей, ты это слышал? — Тамара Ивановна обернулась к сыну. — Твоя жена нас выгоняет!
Андрей посмотрел сперва на Оксану, затем на мать, и снова отвернулся. Оксана ощутила, как сердце сжимаётся. Она рассчитывала на его поддержку, но он молчал.
— Оксана права, — наконец произнес он, но так тихо, что свекровь даже не обернулась.
— Я не думала, что от тебя такое слышу, Оксана, — Тамара Ивановна бросила саженец на землю. — Мы вам помогаем, а ты, неблагодарная, так с нами? Юра, собирайся, поехали.
Виктор Михайлович без слова кивнул и направился к машине. Тамара Ивановна еще минуту пристально смотрела на Оксану, после чего повернулась и ушла, бормоча про «современных женщин».
Оксана осталась на крыльце, чувствуя, как дрожат руки. Она сделала то, что нужно было, но внутри ощущала пустоту.
Когда машина свекрови уехала, Андрей подошёл к ней, не встречая взгляда.
— Оксана, ты перестаралась, — сказал он. — Они же не из злого умысла.
— Не из злого умысла? — Оксана повернулась к нему. — Они наш участок превратили в свой огород. А ты молчал. Почему я должна это терпеть?
— Потому что это мои родители, — он повысил голос. — Ты могла бы просто поговорить, а не кричать.
— Я уже говорила, — сдавленно ответила Оксана. — Сто раз. Ты не слушал, они тоже. Если ты не можешь их остановить, я сама возьмусь за это.
Андрей покачал головой и зашел в дом. Оксана осталась на крыльце, глядя на раскопанный газон.
Она привычно позвонила Людмиле, чтобы поделиться переживаниями.
— Людмила, я их выгнала, — сказала она, едва сдерживая слёзы. — Андрей теперь обижается. Я не уверена, правильно ли поступила.
— Ты поступила верно, — решительно ответила подруга. — Это твой участок, Оксана. Если он не в силах их сдержать, ты не обязана быть милой. Но с Андреем поговори. Если он продолжит слушать мать, вам будет тяжело.
Оксана понимала правоту Людмилы, но от этого ситуация не становилась легче. Вечером Андрей уехал в Кременчуг, сказав, что ему нужно «подумать». Оксана осталась одна на даче, глядя на разрушенные клумбы.
Спустя неделю Тамара Ивановна позвонила Андрею. Оксана слышала, как он сказал: «Мам, я поговорю с ней». Однако разговор так и не состоялся. Вместо этого он стал реже ездить на дачу, ссылаясь на работу.
Оксана поняла, что свекры больше не приедут, но это не принесло ей радости. Она отстояла свою дачу, но утратила нечто большее — семейное тепло.
Она сидела на веранде, смотря на участок, который теперь был исключительно её. Но без Андрея, без его смеха и глупых шуток, дача казалась пустой.
Оксана не знала, как вернуть мужа, но твердо решила: больше никому не позволить распоряжаться её жизнью, даже если из-за этого будет распад семьи.