— Да что ж вы такое творите?! — выкрикнула тётка Людмилы, гневно размахивая рукой. — Думаете, раз квартиру в ипотеку взяли, можно нас на порог не пускать?
— А я не понимаю, зачем вы каждый день сюда ломитесь, — ответил Андрей, с трудом сдерживая раздражение. — Лишний раз побыть дома одни не можем. То вам помощь, то чайку выпить, то просто «проверить, всё ли в порядке».
— Мама, тётя, успокойтесь, — Людмила оглянулась на растерянную маму, которая стояла рядом и только качала головой. — Ну не надо же так орать на Андрея…
— А чего он вечно недоволен? — перебила мать. — Мы же с добрыми намерениями! Когда в гости приходим — и продукты привозим, и советы дельные даём, а он аж кипит весь!
— С добрыми намерениями, — Андрей тяжело вздохнул. — А потом весь вечер вы нас поучаете: от выбора обоев в прихожей до того, как мне на работу устроиться. И это при том, что я и так хорошо зарабатываю, зачем мне ваши «подработки» непонятные?
— Андрей, давай потом поговорим, — Людмила попыталась взять мужа за руку, но он отстранился. — Мне самой тяжело всё это терпеть…
— Тяжело? — Тётка снова повысила голос. — Тебе, Люда, должно быть стыдно, что муж твой так разговаривает с родными!
— Ну всё, хорош! — Андрей сжал кулаки. — Сил моих нет! Хватит издеваться, я больше так не хочу. На моём терпении все вздумали ехать?
Мать Людмилы нахмурилась, переглянулась с тёткой и двоюродной сестрой, которая всё это время возилась с телефоном, от скуки не зная, куда себя деть.
— Тогда скажи прямо, что тебя не устраивает? — голос матери зазвучал жёстче. — Мы, значит, не нужны, а только зря к вам таскаемся?
— Нужны… Или не нужны… — Андрей замолчал, будто не хотел договаривать, и в комнате повисла напряжённая тишина.
Ситуация зашла в тупик. Все напряжённо молчали, и было непонятно, кто или что станет следующим «фитилём». Наконец, Андрей махнул рукой, развернулся и вышел на балкон, хлопнув дверью.
Тётка шумно вздохнула, выдав: «Вот наглец…» Мать Людмилы отвела глаза, а сама Людмила сидела на краю дивана, сжав руки.
За этим конфликтом стояло что-то большее, чем простой спор о домашних делах. Но что? Пока оставалось только гадать.
***
Андрей сидел на подоконнике в кухне и бездумно смотрел на улицу. Воспоминания сами собой нахлынули, возвращая его к тому времени, когда они с Людой только поженились и ещё верили, что семейная жизнь будет спокойной и радостной.
— Помнишь, как мы хотели вместе поездить по России? — негромко сказала Людмила, войдя в кухню.
— Помню, как же, — Андрей криво усмехнулся. — Тогда ты говорила, что, если будем жить далеко от твоей мамы, всё будет проще.
Людмила вздохнула, села напротив мужа.
— Мы ведь сначала снимали крохотную студию на окраине, родные редко заезжали. Потом эту квартиру в ипотеку взяли… И с тех пор они не дают нам проходу.
В тот момент перед глазами Андрея встала картина первого «звоночка»:
Когда они только получили ключи от новостройки, мама Люды приехала «освятить» жильё по-своему — вместе с тёткой и двоюродной сестрой. Те буквально носились по комнатам, при этом вываливая на новобрачных кучу советов насчёт ремонта и мебели.
— А ты, Люд, тогда сказала, мол, это нормально, что они просто радуются за нас, — напомнил Андрей, стараясь говорить спокойно. — Но они как начали к нам наведываться, так и не остановились.
Людмила опустила глаза. Выросшая в семье, где каждый шаг контролировался и обсуждался, она долго не видела в этом ничего дурного.
Мама и тётка приучили её к мысли: «Родные имеют право знать всё». И только теперь, когда Андрей начал возмущаться, она поняла, как может быть тяжело человеку со стороны, выросшему в другой обстановке.
— Понимаешь, у нас так было всегда… У мамы своя правда: помогать, влезать, поправлять, — грустно пояснила она. — Папа давно от нас ушёл, и она сама тянула меня, искала поддержки у сестры, поэтому привыкла всё решать сообща.
— Помогать — это одно. Но они хотят решать и за меня, — Андрей провёл рукой по волосам, пытаясь усмирить раздражение. — Я же не против советов, но это уже переходит все границы.
Людмила молча кивала. Она вспомнила день, когда мать попросила у неё взаймы довольно большую сумму, якобы для «помощи сестре», та обещала отдать «через пару месяцев».
Но прошло полгода, и денег никто не вернул. Ещё и добавились новые просьбы, теперь уже к Андрею напрямую. Он перевёл, но при этом чётко спросил, когда будет возврат. Родственники обиделись, мол, «совсем уже меркантильный стал».
— А вот с тех пор, мне кажется, и пошло-поехало, — подытожила Людмила, глядя в окно. — Им стало удобно занимать у нас деньги, ездить к нам как к себе домой.
— Да, они меня «подкосили» тогда, — хмыкнул Андрей. — Я ведь не так уж богат. Просто работаю, коплю. А им показалось, будто я — мешок с деньгами.
Он вспомнил, как тётка с того самого момента практически прописалась у них в гостях. То с дочкой придёт, то с подругой, а вечером ещё и «проводы» устраивает, где все сидят, пьют чай, обсуждают Андрея, его рабочие планы, и как лучше бы ему поступить с ипотекой. А ему всё это надо было терпеть, да ещё при всём при том оставаться «доброжелательным зятем».
— Андрей, я понимаю, что сама виновата. Я не умела вовремя сказать «нет», — призналась Людмила и прикусила губу. — Но ведь мне казалось, это нормально — быть рядом с родными. Вдруг они обидятся?
Андрей вздохнул. Он любил жену, понимал её мягкость и видел, как трудно ей сейчас лавировать между ним и собственными родственниками.
— Да я не зверь, Люд, — тихо произнёс он. — Не прошу тебя перечёркивать семью. Но… пусть и они научатся нас уважать. Мы же не дети, чтобы нас поучать постоянно.
Людмила нахмурилась, вспомнив о скандале, что бушевал сегодня в гостиной. Взвинченные тётка и мать громко орали, а двоюродная сестра делала вид, будто ей всё равно, но при этом активно поддакивала в нужные моменты. Всё это вывело Андрея из равновесия окончательно.
— Ну и теперь они ведь долго не успокоятся . Будут «обсуждать» нас, спорить, кто прав. Мама, кажется, совсем не понимает, почему тебе не нравится её чрезмерная опека, — тихо сказала Людмила. — Но ты-то… ты же сказал, что терпеть больше не хочешь. Что ты собираешься делать?
Андрей не ответил сразу. Он встал, прошёлся по кухне, затем мимоходом заглянул в коридор — чтобы убедиться, что родственников за стенкой уже нет. Те, видно, ушли, хлопнув дверью.
Затем Андрей снова сел рядом с женой, закрыл глаза и произнёс:
— Пока до конца не решил. Но они, наверное, думают, что я отступлю. Не дождутся. Мне надоело, что меня не воспринимают всерьёз.
Звонок телефона прервал их разговор. Это была мама Людмилы. Судя по тому, как побледнело лицо жены, назревал очередной нелёгкий разговор. Однако теперь в голове Андрея уже вырисовывался план, как разорвать этот замкнутый круг. И он явно намеревался довести дело до конца.
***
Андрей повернулся к Людмиле, когда она закончила говорить по телефону. Вид у неё был расстроенный, но решительный.
— Мама опять твердит, что я должна её понять, — сказала Людмила, опуская телефон на стол. — Говорит, мы слишком обижены на них, а они всего лишь стараются «помочь». Но при этом она не собирается ни извиняться, ни что-то менять.
Андрей внимательно посмотрел на жену. Он понимал, что ей нелегко отстоять их пространство перед роднёй, которая привыкла быть в центре событий.
— Слушай, я тут уже думал… — Он достал из кармана ключи и перебирал их в руках. — Мне нужно уехать на пару дней, просто голову проветрить. К другу в деревню, как и собирался. Пускай они думают, что это из-за скандала, ладно? Когда вернусь, надеюсь, ты поможешь мне поставить их на место.
Людмила вздохнула, покачала головой:
— А без этого никак? Опять получится, что я тут одна буду отбиваться от всех этих наездов. Они же непременно сунутся с расспросами.
Андрей аккуратно убрал ключи в карман, встал со стула.
— Я не сбегаю, Люда. Просто если мы вместе сейчас попробуем что-то им доказать, они будут кричать: «Гонит нас из дома, а ты молчишь!» Ты, может, и смолчишь, а я уже не выдержу. Мне нужно время, чтобы продумать всё спокойно.
Через час он уже собирал вещи. Людмила проводила мужа до лифта, молча обняла на прощание. Казалось, будто между ними возникла новая близость: теперь они были союзниками, а не просто мужем и женой, попавшими в круг семейных конфликтов.
Вернувшись в пустую квартиру, Людмила задумалась: как она объяснит маме и тётке, что Андрей «уехал», и что теперь все их вопросы придётся решать по-новому. Но несмотря на страх, она чувствовала и лёгкое облегчение: вдруг наконец-то получится установить границы.
Не успела она сделать глоток чая, как в дверь позвонили. На пороге стояли мама и тётка, прижав к груди сумку с продуктами.
— Ну что, дочка, запустишь? — спросила мама, осторожно заглядывая внутрь. — Или тоже нас решила выгнать?
Людмила сжала губы и отступила в сторону, впуская их. В голове мелькнула мысль: «Сейчас или никогда». Она взяла себя в руки и, стараясь говорить твёрдо, произнесла:
— Я не выгоняю вас. Но больше никаких неожиданностей. И вообще, у меня к вам разговор. Андрей уехал, и теперь я решаю, кто и когда приходит в наш дом.
Мама и тётка явно опешили. Они растерянно переглянулись и прошли в коридор. Как отреагируют дальше, Людмила не знала, но внутри у неё будто возник стержень, которого раньше не было.
Неожиданный отъезд Андрея действительно стал тем толчком, который ей был нужен, чтобы перестать бояться. Теперь предстояло самое сложное — провести разговор так, чтобы родственники поняли: старые порядки закончились.
***
Андрей вернулся через два дня, на удивление спокойный и уверенный. Людмила, встретив его на пороге, сразу поняла: у мужа есть чёткий план.
– Ну что, как там твой друг? – спросила она, снимая с него куртку.
– Всё нормально, я у него в тишине всё обдумал. – Андрей прошёл на кухню. – И понял одно: не буду больше терпеть, но и воевать с ними открыто не хочу. Лучше поставить условия.
Людмила только кивнула. За эти два дня она уже успела поговорить с мамой и тёткой по душам и объяснить, что в их семье больше не будет вечного «проходного двора». Родственники, конечно, обиделись, но пообещали «подумать».
— План такой. Если они ещё будут просить деньги, то только через меня и с распиской. Ну и хорошо, что ты уже договорилась с ними насчёт визитов: пусть предупреждают заранее. Иначе двери мы не откроем.
– Хорошо, я согласна, – Людмила пожала плечами.
К вечеру мать Людмилы сама позвонила, попросила разрешения заехать. Андрей кивнул Людмиле: пусть приходят, раз уж предупреждают. Через час на пороге появились и мать, и тётка, и двоюродная сестра, которая смотрела куда-то в сторону, будто ей всё это неинтересно. Но по напряжённым взглядам было видно: обстановка серьёзная.
– Мы вот подумали… – начала мать, нерешительно переступая с ноги на ногу. – Может, вы не будете на нас так обижаться? Мы же не враги, хотели помочь, по-родственному.
– Да мы и не хотим вас совсем вычеркивать, – Андрей скрестил руки на груди. – Но и вы не лезьте во всё подряд. У нас семья, мы сами имеем право решать, сколько денег тратить, что покупать и как жить.
– А тётя что скажет? – Людмила прищурилась, стараясь говорить ровно. – Помнишь, сколько раз ты приходила, будто к себе домой?
Тётка покраснела, бросила взгляд на сестру и начала оправдываться:
– Да я ж хотела как лучше. Мы ж родня… Но если уж вам мешает… ну что ж, постараюсь реже приходить.
– И только по звонку, – вставил Андрей. – Сами понимаете, вам вроде как всё равно, а у нас работа, дела, нам надо планировать день.
Мать тяжело вздохнула, поставила на стол пакет с яблоками.
– Раз так, значит, будем звонить. Но вы тоже не забывайте, что мы вам не чужие…
– Вот и поговорили, – Людмила ощутила облегчение. – Если какие-то вопросы будут, давайте спокойно обсуждать, без криков и скандалов.
Тётка кивнула, нервно теребя край сумки. Видно было, что ей явно не по душе новые порядки. Мать смягчилась первой – видимо, поняла, что лучше не терять контакт с дочерью насовсем. Неловкая тишина повисла на несколько секунд, а потом Андрей предложил поставить чайник.
– Заодно и обсудим новый «регламент», – сказал он с усмешкой.
Вечер прошёл необычно мирно. Родственники уже не пытались командовать, а Андрей спокойно отвечал на их вопросы. Людмила заметила, что мама стала как будто тише, не бросалась сразу советами, а выслушивала, что говорят ей. Тётка только пару раз хотела вступить с назиданиями, но после короткого взгляда Андрея быстро замолкала. Двоюродная сестра почти не разговаривала, зато перестала смотреть в телефон и временами даже внимала тому, что обсуждалось.
Когда гости собрались уходить, тётка нерешительно спросила:
– Ну, если что, звонить можно, да? Я не хочу больше ссориться.
– Звоните конечно, – улыбнулся Андрей. – И насчёт денег тоже будь аккуратнее. Если что-то понадобится – пишите расписку и возвращайте в срок.
Тётка промолчала, но видно было, что к таким правилам она не привыкла. Мать подошла к дочери, негромко вздохнула и сказала:
– Спасибо, что не стали нас выгонять. Надеюсь, всё у нас наладится.
– Я тоже надеюсь, – спокойно ответила Людмила.
Когда родственники ушли, Андрей и Людмила остались вдвоём. Молчаливая благодарность витала между ними. Они понимали: ещё возможны ссоры и конфликты, но главное – они теперь единая команда и не позволят родне вмешиваться в их жизнь без границ.
Андрей налил себе чаю, глотнул и посмотрел на жену:
– Ну что, получается, мы их проучили?
Людмила улыбнулась чуть печально, будто прощаясь с прошлым:
– Скорее, показали, что мы не дети под их надзором. В следующий раз они, надеюсь, подумают, прежде чем лезть в нашу семью.
– А мы, в свою очередь, тоже не будем срываться на крик, – добавил Андрей. – Надо держать голову холодной.
– Обязательно. Похоже, у нас всё только начинается… – Людмила улыбнулась уже теплее и положила руку поверх его ладони.
Так они и сидели допоздна за кухонным столом, пили чай и чувствовали, что, наконец, взяли контроль над своей жизнью.
И пусть родственники посчитают это чересчур строгим, главное – мир и спокойствие в их собственном доме, который больше не будет проходным двором.
