— Завещание твоего отца, оказывается, было переписано всего за неделю до его смерти, — голос Ларисы дрожал от ярости, которую она едва сдерживала, размахивая перед лицом невестки нотариальными бумагами. — И знаешь, кому он оставил дачу? Тебе! Именно тебе, а не своему родному сыну!
Марьяна застыла, держа в руках чашку чая. Обжигающее тепло керамики жгло пальцы, но она не ощущала боли. В голове стучала лишь одна мысль — свёкор действительно сдержал обещание. То самое, что он дал ей тайком за месяц до того, как его сердце остановилось.
Они сидели на кухне съёмной квартиры, где Марьяна и Богдан жили уже третий год. Тридцать метров на окраине, облупленные стены и вечно капающий кран — всё, что они могли себе позволить на две зарплаты. И вот теперь у неё появился шанс на свой угол. Пусть это всего лишь дача в пятидесяти километрах от города, но это было её.
— Мама, пожалуйста, успокойся, — Богдан неловко переминался у окна. Его широкие плечи были опущены, и он выглядел скорее как подросток, провинившийся перед родителями, чем взрослый мужчина тридцати пяти лет. — Может, отец просто хотел…
— Ни слова! — резко оборвала его Лариса, и он тут же умолк. — Он был болен, не соображал, что делает! А эта… — она указала пальцем на Марьяну, — эта хитрая особа его околдовала! Втерлась в доверие к умирающему!
Марьяна аккуратно поставила чашку на стол. Её руки больше не дрожали. Семь лет она терпела унижения от этой женщины. Семь лет слушала упрёки: как она варит борщ, как гладит рубашки, почему до сих пор нет детей. Но обвинение в том, что она воспользовалась состоянием больного человека — это уже было за гранью.
— Ярослав был в ясном уме, когда принял это решение, — произнесла она спокойно. — Это может подтвердить Роман.
— И нотариуса ты подкупила! — взвизгнула Лариса. — Я всё про тебя знаю! С самого начала ты охотилась за нашей собственностью! Вышла за моего Богдана только ради квартиры!
— Какой квартиры, мама? — неожиданно вмешался Богдан. — Мы ведь арендуем жильё. У нас ничего нет.
— А моя квартира? — Лариса резко повернулась к сыну. — Думаешь, я не вижу, к чему она ведёт? Сначала дача отца, потом моя трёшка в центре!
Марьяна почувствовала, как внутри закипает злость. Все эти годы она работала медсестрой в две смены, чтобы они с Богданом могли хоть как-то сводить концы с концами. Когда Ярослава разбил инсульт, именно она ухаживала за ним, потому что Лариса «не могла смотреть на мужа в таком состоянии», а Богдан «был слишком занят».
Она вспомнила те бесконечные месяцы. Как после ночных дежурств ехала к свёкру: мыть его, кормить, делать уколы. Как читала ему вслух, когда он не мог уснуть от боли. Как держала его за руку, когда он плакал от бессилия. И как однажды, в редкий момент просветления, он сказал: «Ты единственная, кто относится ко мне по-человечески, а не как к обузе».
— Я ухаживала за Ярославом восемь месяцев, — сказала Марьяна, глядя Ларисе прямо в глаза. — Где были вы? Где был ваш сын?
— Как ты смеешь! — Лариса вскочила со стула. — Я прожила с ним сорок лет! Родила ему сына! А ты что сделала? Ухаживала за ним — и теперь считаешь себя вправе претендовать на наследство?
— Мама, хватит, — Богдан попытался вмешаться, но голос его звучал неуверенно.
— Ты на чьей стороне? — Лариса резко обернулась к нему. — Ты с матерью или с этой воровкой?
Марьяна перевела взгляд на мужа. Он стоял между ними, растерянный, не зная, что сказать. Как всегда. За все годы брака он так и не научился вставать на её защиту. Предпочитал отмалчиваться, когда между женой и матерью вспыхивали ссоры.
— Я подам в суд! — продолжала бушевать Лариса. — У меня есть знакомый юрист. Мы докажем, что отец был не в себе! Что ты его запугала и вынудила изменить завещание!
— Попробуйте, — Марьяна поднялась из-за стола. — У меня есть все медицинские заключения о состоянии Ярослава. Есть свидетельства соседей, которые видели, как я за ним ухаживала. Есть даже видео, где он сам при свидетелях говорит о своём решении.
Это была правда. Старик предвидел, что скандала не избежать, и заранее подготовился. За две недели до того, как оформить завещание, он попросил соседку снять на телефон его обращение к семье. Марьяна помнила каждую фразу с этой записи: «Я, Ярослав, находясь в здравом уме и тв…