— Думал! И знаешь что? Может, раньше я и была наивной. Но теперь всё иначе.
Она направилась в спальню, а Иван Назаренко остался сидеть с этой злополучной справкой в руках.
На следующее утро он попытался уладить ситуацию.
— Ганна Левченко, давай забудем об этом недоразумении. Никаких дарственных. Пусть квартира остаётся как есть.
— Уже поздно, Иван.
— Почему поздно? Ведь ничего ещё не произошло!
— Произошло. Я наконец поняла, кто ты на самом деле.
Он ушёл на работу мрачнее тучи. А Ганна Левченко тем временем села за стол и написала заявление в суд — о разделе имущества.
Через неделю Владислава Бондаренко приехала без предупреждения. Просто появилась на пороге.
— Ганночка, — усевшись на кухне, начала она, — Иван мне всё рассказал. Ну и глупец же он!
— Тут не поспоришь.
— Я сразу чувствовала: что-то тут нечисто. Но он уверял меня, что ты согласна.
— Не была и не буду согласна.
— И правильно делаешь! — неожиданно поддержала свекровь. — У меня есть своё жильё. Твоя квартира мне ни к чему.
Ганна Левченко изумлённо посмотрела на неё:
— А Иван говорил, что вы переживаете…
— Да ничего я не переживаю! У меня своя жилплощадь есть. Завещание оформлено — всё достанется Ваньке. Зачем мне ещё одна квартира в мои восемьдесят?
— Тогда зачем он всё это затеял?
Владислава Бондаренко немного помолчала:
— Видимо, хотел подстраховаться… Вдруг ты его бросишь — тогда делить придётся пополам. А так вся бы ему досталась…
Вот оно как… Значит, муж заранее готовился к её возможному уходу и пытался прибрать недвижимость к рукам ещё до разрыва.
— Ганночка, — продолжила свекровь мягко, — я с ним поговорю. Он дурак упрямый, но не злой человек…
— Уже злой, — спокойно ответила Ганна Левченко. — Раз решил провернуть такую махинацию за моей спиной.
— Так что теперь будете делать?
— Разводиться будем.
— Совсем?
— Совсем-совсем.
Владислава Бондаренко уехала расстроенная и молчаливая. А вечером примчался Иван Назаренко сам не свой:
— Ганна Левченко! Мама мне всё объяснила! Я действительно был идиотом!
— Был?
— Ну… остаюсь им пока… Но я исправлюсь!
— Уже поздно для этого.
— Почему? Мы же любим друг друга!
Ганна Левченко долго смотрела ему в глаза:
— Знаешь что… Я уже не уверена в этом чувстве.
Он стоял растерянный и моргал от непонимания:
— Мы прожили вместе тридцать пять лет… Я привыкла к тебе… Думала: любовь это… А теперь понимаю: просто привычка была…
— Ганна…
— И ещё одно поняла: ты тоже меня не любил бы по-настоящему… Иначе бы никогда не стал обманывать…
Через три месяца они официально развелись. Квартиру поделили поровну по закону: Иван получил денежную компенсацию за свою долю, а Ганна Левченко осталась жить одна в своей части жилья.
Сначала было страшновато: начинать всё заново в пятьдесят восемь лет? Но вскоре она освоилась с новой жизнью.
Купила новую мебель по своему вкусу. Поклеила свежие обои сама себе по душе. Повесила картины те, которые нравились ей самой – а не бывшему мужу.
Елена Ткачук приходила иногда в гости и удивлялась:
― Ганна Левченко! Да ты будто помолодела!
― Может быть… Вполне возможно…
― А жалеешь хоть немного?
― О чём именно?
― Ну… о разводе… Об Иване…
Ганна задумалась ненадолго:
― Только об одном жалею – слишком поздно осознала: можно жить иначе…
― Что значит «иначе»?
― Самой решать за себя… Самой выбирать путь… Не ждать чьего-то одобрения или разрешения…
Иногда Иван звонил ей сам – предлагал встретиться или поговорить по душам:
― О чём нам говорить? ― спокойно отвечала она каждый раз ― Всё уже сказано давно…
― Но мы ведь столько лет были вместе…
― Именно поэтому! Столько лет ты считал меня глупенькой… А теперь я знаю себе цену…
И правда знала теперь цену себе – без сомнений или оглядки на чужое мнение.
Квартира стала только её.
Жизнь – тоже только её.
И решения принимались ею одной – впервые за долгие годы брака…
Оказывается, даже в шестьдесят лет можно стать независимой женщиной.
Даже если до этого всю жизнь была просто удобной женой…
Друзья мои, ставьте лайки и подписывайтесь на канал – впереди будет ещё много интересного!
Читайте также: