— К нам? — переспросила она севшим голосом. — Андрей, но как же… У нас же всего две комнаты!
— Зато высокие потолки, — невпопад отозвался муж. — И метраж приличный. Поставим раскладушку…
Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину. Ольга едва не выронила чашку с недопитым кофе.
Странно — обычно в такую рань им никто не звонил.
— Да! — В голосе мужа, ответившего на звонок в прихожей, мелькнули встревоженные нотки. — Что? Когда это случилось? В какой она больнице?
Ольга замерла, прислушиваясь. Сердце заколотилось где-то в горле.
— Да-да, конечно, сейчас приеду, — торопливо говорил Андрей. — Нет-нет, я сам все улажу. Передайте ей, что я скоро буду.
Он влетел на кухню, наспех застегивая рубашку. Лицо осунулось, между бровей залегла тревожная складка.
— Мама упала, — выдохнул он, лихорадочно шаря глазами по столу в поисках ключей от машины. — Перелом. Нужна срочная операция.
— Господи! — Ольга прижала ладони к щекам. — Как же это она?
— Поскользнулась на мокром полу. — Андрей наконец нашел ключи под газетой. — Хорошо хоть соседка услышала крики и вызвала скорую.
Он метнулся в прихожую. Ольга поспешила следом, на ходу приглаживая растрепанные со сна волосы.
— Может, мне с тобой? — спросила она неуверенно.
Андрей мотнул головой:
— Не надо. Я сам разберусь. Позвоню, как только что-то прояснится.
Он чмокнул ее в щеку и выскочил за дверь. Ольга осталась стоять посреди прихожей, прислушиваясь к торопливым шагам на лестнице.
В опустевшей квартире сразу стало как-то зябко и неуютно.
Ольга машинально поправила скатерть на журнальном столике, смахнула невидимые пылинки с полированной поверхности.
Эта привычка наводить порядок всегда помогала ей справиться с тревогой.
Андрей позвонил только через три часа. Голос звучал устало:
— Операцию назначили на завтра. Врач говорит, все серьезно. Потребуется длительная реабилитация.
— Сколько? — Ольга присела на краешек дивана.
— Месяца три, не меньше. И это в лучшем случае. — Андрей помолчал. — Оль, нам надо серьезно поговорить. Я сейчас приеду.
«Серьезно поговорить» — от этих слов у Ольги засосало под ложечкой.
Она достаточно хорошо знала мужа, чтобы понимать: разговор предстоит непростой.
Андрей вернулся через полчаса — осунувшийся, с покрасневшими глазами. Не разуваясь, прошел на кухню, тяжело опустился на табурет.
— Оль, я все обдумал, — начал он, глядя куда-то мимо жены. — Маме будет нужен постоянный уход. Круглосуточный. Я считаю, нам надо забрать ее к себе.
Ольга почувствовала, как внутри все обмирает.
— К нам? — переспросила она севшим голосом. — Андрей, но как же… У нас же всего две комнаты!
— Зато высокие потолки, — невпопад отозвался муж. — И метраж приличный. Поставим раскладушку…
— Раскладушку? — Ольга нервно рассмеялась. — Ты серьезно? Человеку после такой операции — на раскладушку?
Андрей поморщился:
— Ну, купим нормальную кровать. Что-нибудь придумаем.
— А как же наша жизнь? — тихо спросила Ольга. — Наше личное пространство? К тому же я не выношу запах лекарств.
— Но речь идет о моей матери! — возразил Андрей.
— Ты представляешь, каково это — жить втроем в двушке?
— Представляю, — отрезал Андрей. — Что ты предлагаешь — бросить ее одну в такой момент?
Ольга прикусила губу. Возразить было нечего — формально муж прав.
Но от одной мысли о том, что придется делить их маленькую квартиру со свекровью, становилось не по себе.
— А если нанять сиделку? — осторожно предложила она. — Профессиональную медсестру, которая будет ухаживать за мамой в ее квартире?
Андрей насторожился:
— Сиделку? Хм… — Он побарабанил пальцами по столу. — Не знаю. Только где найти хорошую? Такую, чтобы ухаживала не хуже, чем родные?
— У меня есть на примете, — оживилась Ольга. — Помнишь тетю Валю с пятого этажа?
К ней после инсульта приходила медсестра, очень хорошая женщина.
Андрей задумчиво потер подбородок:
— Ладно, давай попробуем. Но мне эта идея не нравится, и, если что-то пойдет не так, мы забираем маму к себе. Договорились?
Ольга судорожно кивнула, чувствуя, как отпускает сжимавший сердце спазм.
Пронесло. По крайней мере, пока.
Сиделку нашли быстро — уже через день Марина Викторовна приступила к работе.
Высокая, статная женщина лет тридцати пяти, с правильными чертами лица и спокойным, уверенным взглядом.
Держалась она с достоинством, не суетилась, говорила негромко и по делу.
Ольга украдкой наблюдала, как муж общается с новой сиделкой, и что-то неприятно екало в груди от его подчеркнуто вежливого тона.
— Марина Викторовна, если что-то понадобится — звоните в любое время, — говорил Андрей, записывая свой номер телефона. — Вот здесь лекарства, вот график приема. Я буду заезжать каждый день после работы.
— Не беспокойтесь, Андрей Сергеевич, — спокойно отвечала сиделка. — Я позабочусь о вашей маме. Все будет хорошо.
И в этом «все будет хорошо» Ольге почудилось что-то личное, почти ин тим ное. Она тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Глупости какие! Просто профессиональная медсестра, которая знает свое дело. Ничего больше.
Но сомнения, которые она гнала от себя, возвращались. Каждый вечер, когда муж задерживался «у мамы», Ольга места себе не находила.
Представляла, как он сидит на кухне, пьет чай с этой статной, уверенной в себе женщиной, обсуждает состояние больной матери.
— Может, я тоже как-нибудь с тобой съезжу? — как бы между прочим предложила она однажды.
— Зачем? — удивился Андрей. — Ты же не выносишь больничный запах. Марина Викторовна прекрасно со всем управляется.
«Марина Викторовна, Марина Викторовна», — эхом отдавалось в голове Ольги.
Когда это муж стал называть сиделку по имени-отчеству? И почему в его голосе появляются особые нотки, когда он говорит о ней?
Она понимала, что все это глупости, наваждение, игра воспаленного воображения. Но ничего не могла с собой поделать — ревность разъедала душу, как ржавчина.
Дни потянулись тягучей патокой. Андрей уходил на работу рано утром, а вечером неизменно заезжал к матери.
Иногда задерживался на час, иногда на два — «проверял, как идут дела», «обсуждал схему лечения», «решал бытовые вопросы».
Ольга металась по квартире, то и дело поглядывая на часы. В голове крутились обрывки фраз, случайно подслушанных телефонных разговоров:
— Да-да, Марина Викторовна, я понял. Конечно, буду после работы. Не волнуйтесь, привезу все необходимое.
«Не волнуйтесь» — это слово звучало в ушах противной оскоминой.
Почему он говорит с ней таким тоном? Почему в его голосе проскальзывают интонации, которые раньше предназначались только ей, Ольге?
Как-то вечером, не выдержав, она спросила:
— Может, тебе стоит нанять еще одну сиделку, раз одна не справляется? Чтобы не мотаться каждый день?
Андрей дернул плечом:
— Зачем? Марина Викторовна прекрасно справляется. Она очень опытная, внимательная. Знаешь, как мама ее хвалит?
— Да уж наслышана, — процедила Ольга сквозь зубы.
Муж впервые за вечер внимательно посмотрел на нее:
— Что с тобой? Ты какая-то… странная в последнее время.
— Я странная? — Ольга почувствовала, как внутри закипает что-то горячее, удушливое. — А ты не странный?
Каждый вечер там пропадаешь, домой за полночь приходишь.
— Там моя мать! — отрезал Андрей. — Мне бросить ее?
— При чем тут мать? — Ольга сорвалась на крик. — Я о другом! О твоей распрекрасной Марине Викторовне!
Андрей медленно поднялся со стула:
— Вот оно что. Ты ревнуешь? К сиделке? — Он невесело усмехнулся. — Знаешь, я даже не знаю, смеяться мне или плакать.
— Да неужели? — Ольга чувствовала, как дрожит голос. — А я вот знаю! Как ты с ней разговариваешь, какими глазами смотришь.
— Господи, что за бред! — Андрей в сердцах махнул рукой. — Да я просто благодарен человеку за профессионализм! За то, что относится к матери по-человечески, а не как к обузе!
Последние слова хлестнули как пощечина. Ольга отшатнулась:
— Вот как? Значит, я отношусь к твоей матери как к обузе?
— А разве нет? — Андрей исподлобья взглянул на жену. — Помнишь, как ты сопротивлялась, когда я предложил забрать ее к нам? Боялась за свой драгоценный комфорт!
— Да, боялась! — выкрикнула Ольга. — И правильно делала! Потому что даже сейчас, когда она живет отдельно, тебя дома не дождешься!
— Знаешь что… — Андрей устало потер виски. — Давай прекратим этот цирк. Я, пожалуй, поживу пока у мамы. Нам обоим надо подумать.
— О чем? — Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— О нас. О том, что с нами стало. — Он помолчал. — Я подаю на развод.
Слово «развод» прозвучало как выстрел. Ольга рухнула в кресло, обхватив голову руками:
— Из-за нее, да? Из-за этой… медсестры?
— Нет, — тихо ответил Андрей. — Из-за нас с тобой. Из-за того, что мы оказались разными людьми. Просто я понял это только сейчас.
Он ушел на следующий день, забрав свои вещи.
Ольга осталась одна в пустой квартире, среди идеального порядка, который создавала годами.
Теперь этот порядок казался насмешкой — мертвой декорацией, за которой скрывалась пустота.
Через месяц они встретились у юриста. Андрей выглядел уставшим, но глаза смотрели спокойно и твердо.
Рядом с ним сидела Марина — уже просто Марина, без отчества.
Она не поднимала глаз, но Ольга заметила, как дрогнули ее пальцы, когда Андрей машинально коснулся ее руки.
— Все будет хорошо, — тихо сказала Марина.
И в этих словах Ольге почудилось уже не профессиональное участие, а что-то совсем иное. То, что когда-то было у нее самой — и что она не сумела сберечь.
Автор: Екатерина И.
