Дарина показала на экран телефона, и Иван нехотя приподнялся, щурясь от яркого света. На фотографии была изображена светловолосая девочка в алом платье, с широко распахнутыми голубыми глазами и радостной улыбкой.
— И что? — пробормотал он, потирая лоб. — Какая-то девчонка. Как это связано с нашим разговором?
— А связано вот чем: это я в три года, — Дарина говорила чётко и неторопливо. — У меня тоже были голубые глаза, но со временем они потемнели и стали карими, как сейчас.
Иван долго всматривался в изображение, затем перевёл взгляд на жену и снова вернулся к экрану. Постепенно его сознание прояснялось.
— Чёрт… — выдохнул он тяжело и опустился на кровать. — Дарина, выходит, я такую глупость сморозил… Мама мне голову совсем закрутила.
— Всё, ложись спать, — сказала она спокойно, убирая телефон. — Завтра поговорим серьёзно.
Когда Иван попытался встать и направиться к детской комнате, жена преградила ему путь.
— К сыну не пойдёшь. Придёшь в себя — тогда извинишься.
***
На следующее утро Иван проснулся раньше звонка будильника. Несмотря на головную боль и неприятный привкус во рту, он поднялся с постели.
Он принял душ, побрился и приготовил завтрак: омлет с помидорами и зеленью, поджаренные тосты и крепкий кофе.
Когда Дарина вышла на кухню с Дмитрием на руках, Иван заговорил виноватым тоном:
— Дариночка… прости меня за вчерашнее. Я наговорил такого бреда… сам не понимаю теперь как мог поверить в это всё. И маму тоже прости… она тоже натворила дел. Мы оба перед тобой виноваты… перед тобой и сыном.
— Молчи теперь и слушай внимательно, — сказала Дарина строго, усаживая ребёнка в высокий стульчик и давая ему ложку. — Разговаривать буду я. Ты просто слушай.
Иван застыл на месте.
— Я готова тебя простить при одном условии, — продолжила она спокойно и уверенно садясь напротив мужа. — Ты откроешь депозитный счёт на имя Дмитрия и положишь туда миллион гривен.
— Миллион?! Дарина… ты что… совсем? Откуда у меня такие деньги?
— Это уже твоя забота, — ответила она холодно и начала кормить сына овсянкой. — Я не собираюсь жить рядом с мужчиной, который считает меня легкомысленной женщиной.
— Но ведь я осознал свою ошибку! Зачем такие жёсткие условия? Мы же можем всё обсудить…
— Нет уж… обсуждать нечего,— покачала головой Дарина решительно.
В течение следующего месяца Иван продал автомобиль, оформил кредит в банке и одалживал деньги у знакомых под предлогом срочного лечения родственника.
Леся также помогла: она сняла почти все свои накопления со счёта ради сына.
Когда нужная сумма была собрана полностью, Иван вернулся домой с банковскими документами: выпиской о том, что открыт депозитный счёт на имя Дмитрия с суммой один миллион гривен.
— Вот документы,— сказал он устало и положил их на кухонный стол.— Всё сделано по твоему требованию: счёт оформлен только на сына; воспользоваться деньгами можно будет лишь после его совершеннолетия.
Дарина внимательно изучила бумаги: просмотрела печати и подписи; затем кивнула одобрительно – впервые за последний месяц её лицо озарилось настоящей улыбкой по отношению к мужу.
— Хорошо,— произнесла она просто.— Теперь ты прощён… можем начать всё сначала.