— Квартиру бабушка отписала мне, разве ты не знала об этом?
Мать смотрела на Сашу круглыми глазами, лицо ее перекосилось от гнева, а голос перестал быть заискивающим:
— Как это «тебе»? Я ее дочь, она не могла так поступить со мной!
Саша смотрела на разъяренную мать и мыслями возвращалась в детство…
***
— Мамочка, послушай, какой я стишок выучила!
— Отстань! Иди в свою комнату и не путайся под ногами! Сейчас дядя Слава придет.
— Мамочка, а мне дядю Славу тоже нужно папой называть?
— Господи! Ну отстань же ты со своими вопросами! Иди в комнату и не высовывайся!
Саша загрустила. Ей так хотелось обрадовать маму, зачитать вслух с таким трудом выученный стишок про котенка, а маме было это неинтересно. Сколько ни старалась Саша, чтобы порадовать свою маму, Нина Андреевна все равно постоянно злилась и отчитывала свою дочь.
Дядя Слава пришел, когда на улице уже стемнело. Несколько часов до его прихода Саша послушно сидела в своей комнате, не решаясь выйти из нее, потому что знала, что мама ее отругает.
Ужасно хотелось в туалет, а еще Саше хотелось попить и поесть, но Нина Андреевна была не в духе, что означало только одно: лучше сидеть в комнате и не высовываться.
— Вот гад! — слышались из большой комнаты ругательства Нины Андреевны. — Пообещал приехать к семи, а сам пропал! Чтобы я еще хотя бы раз поверила мужикам!
Саше хотелось выйти из комнаты, успокоить маму, сказать ей о том, что она, Саша, всегда будет рядом, она поддержит Нину Андреевну и никогда не бросит. Только вот всякий раз, когда Саша пыталась проявить свою заботу о матери, Нина Андреевна еще больше выходила из себя.
Тот вечер Саша запомнила очень хорошо. Приехавший около десяти вечера дядя Слава был не в духе и не стал долго выслушивать претензии Нины Андреевны.
— Закрой свой рот и радуйся тому, что я вообще приехал! — рявкнул он, а потом послышался шлепок. Нина Андреевна заголосила, а Саша, перепуганная и старавшаяся вести себя как можно тише, от страха зарылась поглубже под одеяло.
Дядя Слава кричал еще долго, что-то падало на пол со стуком, в комнату Саши забежала мать и схватившись руками за комод, уперлась в него и придвинула к двери, лишив ту возможности открываться.
После чего женщина подбежала к окну и открыв его, выпрыгнула; Саша с ужасом смотрела ей вслед.
— Мам, — пискнула она и сиганула в окно следом. Босиком, в ночной рубашке, она чувствовала себя беззащитной. Напоролась ступней на колючки, но постаралась не издать ни звука.
Больше всего девочку испугало не само происходящее, а тот факт что мамы поблизости нигде не было.
Саша рыдала, чувствуя полнейшее бессилие и обиду.
Дядя Слава ушел из их дома через десять минут и больше в их жизни не вернулся. Вместо него начал захаживать начальник местного жэка, но и он оказался увлечением для мамы Саши недолгим.
Нина Андреевна старательно искала свое женское счастье, а для нее оно ассоциировалось исключительно с присутствием рядом с ней мужчины.
Неважно какого, пусть женатого или любителя поднять руку, главное, чтобы этот мужчина был рядом, ночевал в их доме, даря ощущение надежности и возвращался к Нине каждый вечер.
Отец Саши оказался мерзавцем. Почему-то именно его Нина Андреевна считала своей самой большой ошибкой.
Мужчина был женат, обещал Нине, что уйдет от жены, а она, поверив ему, сохранила случайную беременность. Так появилась Саша, а из жизни Нины Андреевны исчез отец девочки.
С ребенком на руках найти подходящего мужчину было очень непросто, поэтому Нина хваталась за каждого встречного, обратившего на нее внимание.
Саша, взрослевшая рядом с мамой, так хотела, чтобы Нина Андреевна была счастлива, только вот мужчины попадались все не те.
— Если бы не ты, — часто повторяла мать, обращаясь к Саше, — я бы давно свое женское счастье обрела. А ты вечно путаешься под ногами, мешаешься. Мужиков распугиваешь.
Саша с трудом сдерживала слезы, потому что знала о том, что маме не нравилось то, что дочь плачет без причины. Саша очень сильно любила маму, хотела быть примерной дочкой, только вот Нина Андреевна попытки дочери не оценивала.
Когда в жизни Нины Андреевны появился Вадим, все вдруг переменилось. Мама стала доброй, она все время смеялась, крутилась перед зеркалом и мечтательно говорила о том, как счастливо она теперь заживет.
Саша слышала слова Нины Андреевны, радовалась за маму, но вопроса о том, почему она говорила в единственном числе, не задавала. Саша боялась услышать самое страшное: маме она не нужна.
Дядю Вадима Саша пыталась называть папой, но тот только морщился и просил этого не делать.
— Не батя я тебе, у тебя свой папка есть.
Саша замолкала, ловила на себе недовольный взгляд Нины Андреевны, и снова чувствовала себя лишней. Все чаще в разговорах матери и ее нового мужчины звучали слова о переезде в столицу: Вадиму предложили там хорошее место, а еще квартиру и приличную по меркам провинциального городка зарплату.
Сбылась мечта Нины Андреевны – она вышла замуж за Вадима, и тут же молодожены засобирались в столицу. Саша всем подружкам рассказала о том, что скоро переедет с мамой и ее новым мужем в столицу, девочка предвкушала новую жизнь, а еще очень сильно радовалась за свою мать.
Только вот за два дня до планируемого отъезда приехала бабушка. Мамина мама навещала свою дочь и внучку от силы два-три раза за десять лет жизни Саши, а тут вдруг приехала вместе с чемоданом.
— А ты куда вещи таскаешь? — спросила баба Галя, видя, с каким счастливым личиком Саша перетаскивает кукол и книжки к чемодану матери, стоявшему в гостиной.
— Я кукол своих с собой возьму, — деловито ответила Саша, а лицо бабушки вытянулось.
— Ты не едешь никуда, мамка тебя со мной оставляет. На кой черт ты ей сдалась в столице.
Саша не верила собственным ушам. Не могла Нина Андреевна с ней так поступить! Но именно так и случилось. Вернувшаяся домой мать строго отчитала Сашу за бардак и сообщила о том, что дочь остается с бабкой дома.
— Когда мы с Вадимом устроимся, я тебя заберу.
Слова матери звучали не очень уверено, но Саша надеялась до последнего. Несколько месяцев ждала маму, вздрагивала от каждого телефонного звонка и звонка в дверь, только вот Нина Андреевна больше к дочери не вернулась. Бабушка Галя говорила о том, что мать переводила деньги, а вот забирать старшую дочь не собиралась.
— Куда ей еще тебя, — фыркала баба Галя, — у твоей мамки еще одна дочка родилась, с ней забот невпроворот.
Саша перестала ждать маму через год. Устала надеяться, поняла окончательно, что Нина Андреевна ее бросила. Бабушка рассказала внучке о том, что у Нины Андреевны родилась не совсем здоровая дочка Светочка, и о ней нужно было заботиться.
Так Саша потеряла маму, надежду и веру в чудеса. До восемнадцати лет прожила с бабушкой, потом поступила в институт, на третьем курсе перевелась в Москву. Знала, что где-то в этом огромном городе жила и ее мать с сестрой, но где и как они жили, Саша не знала и знать уже не хотела.
Замуж она вышла в двадцать три года, через два года в их с мужем семье появилась дочка Лиза. Еще через два года Саша родила еще одну дочь, и никогда ей в голову не приходила мысль о том, что можно было оставить своего ребенка ради мужчины.
Мужа Саша любила, но детей любила еще больше, боясь причинить им ту боль, которую она пережила сама.
Бабушки Гали не стало, когда Саше было тридцать лет, и на прощании с бабушкой она встретила мать. Нина Андреевна изменилась, постарела и подурнела, не была она больше похожа на ту яркую и красивую женщину, какой ее запомнила Саша.
— Как живешь, дочка? — спросила Нина Андреевна, а Саша не знала, что ей ответить. Как могла жить дочь, брошенная своей матерью? Наверное, хорошо, но только собственными стараниями и стараниями бабушки.
— А я не очень хорошо, — так и не дождавшись ответа Саши, Нина Андреевна снова заговорила, —сестренка твоя болеет. Вадим оставил нас, когда Светочке три года исполнилось, вот и тяну все на себе. Трудно нам. Не хочешь с сестренкой познакомиться? Смотри, вот ее фотография.
Саша равнодушно уставилась на снимок, протягиваемый матерью. Да, симпатичная девчонка, на Нину похожа, только вот не о сестре своей думала Саша в тот момент.
Она слышала, каким голосом говорила Нина Андреевна о своей младшей дочери, с какой нежностью протягивала фотографию, с каким упоением рассказывала о том, что Светочка умеет петь и рисовать, очень умная и миленькая девочка.
— А ты как живешь? Кем работаешь?
Саше стало не по себе. Мать интересовалась ее жизнью не потому, что ей было интересно то, как и чем жила ее старшая дочь, а чтобы вернуть ее расположение.
— Давай съездим к тебе, чай попьем а потом подумаем, как мне продать мамину квартиру, — сказала Нина.
Саша с удивлением посмотрела на мать:
— Квартиру бабушка отписала мне. Разве ты не знала об этом?
Лицо Нины Андреевны перекосилось. Голос ее больше не был ласковым и заискивающим, а глаза сузились и стали похожи на две щелки.
— Как это – тебе? Я ее дочь, она не могла!
— Бабушка так давно решила, — ответила Саша, не сводя с матери взгляда, — у тебя ведь есть жилье в Москве, а у меня ипотека и двое детей.
— И у меня ребенок! — злобно ответила Нина Андреевна и даже руки в кулаки сжала. — Ну и жаба, решила меня вокруг пальца обвести. Разумеется мы с тобой сделаем все по справедливости. У тебя есть муж, а у меня нет никого, а ведь мне нужно поднимать дочь. Перепишешь на меня бабкину квартиру, а я тебе за это дам небольшую сумму денег.
Саше стало противно. Вязкое ощущение брезгливости и отвращения прокралось сначала внутрь нее, а потом начало выползать наружу. Как же мерзко было слушать свою мать, которая так и не поняла ничего в этой жизни. Эгоистка и потребительница, сломавшая своей старшей дочери детство.
— Не понимаю о каких «мы» ты говоришь. Я тебе ничего не должна, — холодно ответила Саша, — это было решение бабушки, и я повлиять на него не могу.
— Я же твоя мать! А Света – твоя сестра! Ей помощь нужна, а ты носом воротишь!
Нет, Нина Андреевна не изменилась ни капли. Внешне стала другой, а внутри так и осталась злобной, ненавидящей свою дочь, теткой, не сумевшей построить личного счастья и так и не научившейся любить.
— Ты слишком поздно вспомнила об этом, — ответила Саша, — да и какая ты мама? Перекати-поле ты, болтающееся по свету и не приносящее никакой пользы. Извини, мне пора идти домой, меня дети ждут.
— Неблагодарная! — крикнула вслед Саше ее мать.
Саша уходила от матери, понимая, что вряд ли ее еще когда-нибудь увидит. Тяжело ли было Саше осознавать этот факт? Ни капли.