Осенью всё изменилось.
Во время очередного визита в сад Маричка Ткаченко вдруг поняла: теперь он больше не заброшен. У калитки стояла белая «Газель», по тропинкам сновал мужчина в зелёной куртке, аккуратно подрезая сухие ветви. Стволы старых яблонь были побелены, словно к празднику. В воздухе витал запах извести и свежесрезанной древесины.
Сердце у девочки сжалось: неужели сад отдадут другим?
Пригнувшись, Маричка юркнула вдоль ограды, пробралась к крыльцу и затаилась в тени сиреневых кустов.
На веранде, устроившись в плетёном кресле, сидела женщина. Хрупкая, прямая, будто натянутая струна, в тёмно-синем платье с кружевным воротником. На тонких пальцах поблёскивали кольца, на коленях лежал шерстяной плед. Её взгляд был устремлён куда-то вдаль — поверх сада, мимо кустов и самой девочки.
– Так это ты у меня тут танцы устраиваешь? – неожиданно произнесла она, не оборачиваясь. – Выходи-ка. Давай посмотрим друг на друга честно.
Маричка от неожиданности чуть не задела ветку. Осторожно выбралась из кустов и замерла на месте, переминаясь с ноги на ногу.
– Как тебя зовут? – женщина прищурилась.
– Маричка… – пробормотала девочка.
– Маричка… – протянула та задумчиво. – Странно. По глазам — скорее София или Анастасия. Но никак не Маричка.
– Мама говорит, я страшная… как пугало огородное, – быстро выпалила девочка. – Так что называйте как хотите.
Женщина слегка дёрнула уголком губ — то ли от боли внутри, то ли от раздражения.
– Мама может говорить всё что угодно, – спокойно ответила она. – Только мама ведь не работала в балете. А я работала. Так что позволю себе иметь собственное мнение о красоте. Присаживайся.
Она похлопала ладонью по ступеньке рядом с собой.
– Я — Зоряна Левченко. Раньше танцевала на сцене… теперь вот отдыхаю здесь немного. А ты зачем сюда приходишь?
– Потанцевать хочу… и на кошку посмотреть… Я её Полина Полищук назвала сама себе.
– Ах вот как! Значит у нас совпадают вкусы! – уголки её губ тронула лёгкая улыбка. – Ну-ка покажи мне свой танец.
– Я как по телевизору стараюсь… – спохватилась Маричка и вскинула руки вверх: пальцы разошлись веером, запястья мягко изогнулись дугой; руки медленно описали круг и опустились вниз. Затем она шагнула вперёд одной ногой — как делала Полина Полищук — потом назад… И вдруг легко прогнулась всем телом вперёд с вытянутыми руками — даже сама удивилась своей ловкости.
Женщина невольно прижала ладонь к груди:
– Боже мой… – прошептала она почти неслышно. – Кто же тебя этому научил?
– Никто… – пожала плечами девочка.– Просто запомнила движения тёти… И ещё кошку смотрела… Когда она потягивается — у неё спина вот такая становится… мне нравится…
По саду прошёл лёгкий ветерок; Зоряна Левченко долго молчала после этого признания.
Наконец она заговорила:
– Послушай меня внимательно, Маричка… Ты можешь приходить сюда всякий раз, когда захочешь… Танцуй сколько душе угодно — никто над тобой смеяться не станет… Только одно условие: мы будем пить чай вместе… А ты будешь рассказывать мне о своих делах… Договорились?