– Не может быть… – прошептала она, снова вводя пин-код. – Снова ошибка.
– Ошибки нет, – услышала она за спиной знакомый голос. Это был её муж. – Счёт пуст. Нам нужно поговорить.
Оксана обернулась. Дмитрий стоял у входа в банк, руки в карманах куртки, лицо спокойное, почти безразличное. Она знала это выражение тридцать два года. Видела его уставшим после ночных смен, сияющим на свадьбе дочери, испуганным у больничной палаты сына. Но таким — отстранённым и чужим — никогда прежде.
– Что ты говоришь? – Оксана посмотрела на чек из банкомата. Ноль гривен. На счёте, куда они откладывали деньги с девяносто седьмого года, теперь было ноль гривен. – Дмитрий, это какая-то ошибка системы! Там должно быть…
– Два миллиона четыреста тысяч, – закончил он за неё. – Я снял их позавчера.
Мир пошатнулся под ногами. Оксана схватилась за холодный корпус банкомата.
– Как это снял? Это же наши сбережения! На старость! На внуков! Мы ведь…
– Были ваши… – перебил Дмитрий спокойно. – Теперь они мои. И ещё кое-что: я подал на развод. Документы придут на этой неделе.
Он повернулся и направился к выходу — так буднично, словно сообщил о перемене погоды.
Оксана не помнила дорогу домой: села в маршрутку, проехала нужную остановку и вернулась пешком назад. Шла машинально — ноги сами несли её вперёд, а в голове крутилась одна мысль: не может быть… не может быть…
Дома всё выглядело по-прежнему: его куртка висела на крючке в прихожей, тапочки стояли у двери, на кухонном столе — недопитый чай в любимой кружке мужа. Но самого Дмитрия уже не было рядом. Оксана прошла в спальню — его половина шкафа зияла пустотой: исчезли костюмы, рубашки и даже тот старенький свитер, который она связала ему двадцать лет назад.
Она опустилась на край кровати и машинально набрала номер дочери.
– Мама? – голос Юлии звучал встревоженно. – Что случилось? Ты странно дышишь…
– Юль… папа… Он снял все деньги со счёта… И сказал… что уходит… Подал на развод…
Повисла тишина. Затем:
– Мамочка… ты сейчас дома? Я еду к тебе сразу же! Остапенко отпустит меня с работы… Буду через двадцать минут!
Юлия приехала уже через пятнадцать минут: ворвалась в квартиру и крепко обняла мать — тогда Оксана впервые расплакалась по-настоящему… Не всхлипывая истерично — а тихо и безысходно… так плачут лишь тогда, когда понимают: ничего уже не вернуть…
– Мамочка… расскажи всё по порядку…
Оксана поведала ей обо всём: о банкомате и холодных словах мужа; о пустом шкафе…
– Два с половиной миллиона гривен… – медленно повторила Юлия вслух.– Это же вся ваша жизнь… Вы ведь начали копить ещё когда я школу закончила?
– С девяносто седьмого года… – кивнула Оксана.– Сначала по десять тысяч ежемесячно откладывали… Потом по двадцать… Когда отец получил прибавку — стали класть по тридцать… Я бралась за подработки ради этого… Мы мечтали перебраться к морю… Купить там домик небольшой… Он всегда говорил — хочет жить у моря…
– А теперь?.. Куда он дел эти деньги?
– Не знаю… Он ничего не объяснил… Только сказал — теперь они принадлежат ему…
Юлия достала телефон и набрала номер отца. Гудки шли долго без ответа; она попробовала снова… затем ещё раз… Лишь при четвёртом звонке Дмитрий ответил:
– Юля? Я сейчас занят…
– Папа?! Что ты творишь?! Как ты мог так поступить?!
– Это тебя не касается… Разговор между мной и твоей матерью…
– Эти деньги были общими! Мама всю жизнь работала!
– И я работал тоже! И устал! Мне шестьдесят два года уже!.. Я хочу пожить наконец-то для себя!.. Понимаешь?! Для себя!
– За счёт мамы?!
– Она справится!.. У неё есть пенсия!.. Квартира никуда не денется!
– А как же деньги?!
– Деньги мои!.. Всегда был добытчиком в семье!
– Ты не имеешь права просто взять их себе!
– Уже взял!.. Больше мне не звони!.. Всё решим между собой!
Связь оборвалась гудками.
Юлия медленно опустила телефон:
— Мамочка… нам срочно нужен юрист… Это чистое семейное мошенничество финансового характера!… Счёт ведь был оформлен на двоих?
— Да… общий вклад…
— Значит половина точно твоя по закону!… А возможно даже больше!… Есть документы или доказательства твоего участия?
Оксана кивнула:
— У меня всё сохранилось: справки с работы; старые ведомости; квитанции даже есть кое-какие… Привычка такая…
— Отлично!… Завтра идём к юристу первым делом!… А сейчас надо позвонить Ивану…
Сын приехал через час: жил далеко — почти на другом конце города — но бросил всё сразу же после звонка сестры; вошёл молча, обнял мать крепко и сел рядом на диван; лицо было каменным.
— Где он?
— Ваня… пожалуйста… не вмешивайся пока…, – тихо попросила Оксана.
— Как это «не вмешивайся»? Он тебя ограбил прямо-таки!… Родную жену!
— Он ваш отец…
— Был им…, – резко бросил Иван.– Теперь кто он вообще?.. Позвоню ему сам!
Звонок пошёл долгий; трубку никто так и не поднял…
Оксана сидела неподвижно на диване, обняв колени руками и глядя сквозь стекло окна во двор; вечерний мартовский сумрак сгущался за окном; снег ещё лежал местами вдоль бордюров во дворе…
И она вспоминала их первую встречу — ту самую смену много лет назад на заводе…