– Оказались в моей постели, – закончила я. – В нашей спальне. Там, где я просыпалась каждое утро на протяжении двадцати шести лет.
– Прости меня, – он взял меня за руку. – Я понимаю, что не заслуживаю прощения. Но всё же прошу.
Я смотрела на его ладонь. Большую, тёплую, до боли знакомую. Этой рукой он гладил меня по волосам, когда я плакала. Ею держал нашу дочь на руках. Ей строил дачу, копался в огороде, чинил кран на кухне.
И этой же рукой он прикасался к Оксанке. В моей спальне.
– Не знаю, Александр… – произнесла я тихо. – Правда не знаю, смогу ли простить это. Это не просто измена — это предательство всего того, во что я верила.
– Я понимаю тебя, – он отпустил мою руку. – Но я подожду столько, сколько потребуется. Я люблю тебя, Дарына. Всегда любил и люблю по-настоящему.
Он ушёл. А я снова осталась одна.
Прошло ещё четырнадцать дней. Я ходила на работу, убиралась дома, созванивалась с дочерью. Жизнь шла своим чередом — и я плыла в её русле вместе с ней. Только ночами накатывало: больно было до слёз… Обидно… Злилась… И ещё что-то поднималось изнутри — то самое чувство, которому страшно дать имя: тоска по Александру… По тому времени, когда всё было иначе.
Однажды я вытащила из мусорного мешка то самое покрывало. Постирала его тщательно, высушила и выгладила до идеала. Села на кровать и провела ладонью по голубым цветочкам на ткани — глупое покрывало… Оно ведь ни в чём не виновато.
Как и сама спальня — всего лишь помещение… Наша комната… То событие не сделало её грязной или чужой — грязными бывают поступки людей, а не стены вокруг них.
В тот вечер я набрала номер Александра.
– Приходи завтра… Нам нужно поговорить серьёзно.
– Дарына…
– Завтра! – повторила я и завершила звонок.
Что будет дальше — не знаю точно… Не уверена даже в том, смогу ли забыть всё это окончательно… Но одно ясно: жизнь продолжается несмотря ни на что — даже сквозь боль и предательство она идёт вперёд… А я сильная женщина… Достаточно сильная для того чтобы пройти через этот кризис так же достойно, как проходила через многое другое раньше…
Оксанке я так и не позвонила — да и желания нет вовсе… Некоторые предательства невозможно простить… Дружба умерла тогда же — в ту секунду как она переступила порог моей спальни вместе с моим мужем…
А вот с Александром… посмотрим… Ведь двадцать шесть лет совместной жизни — это серьёзно… Может быть стоит дать шанс? Не ради него даже… Ради себя самой… Ради той юной девушки у окна на студенческой вечеринке когда-то давно… которая верила в любовь…
На следующий день Александр пришёл ровно в шесть вечера. Я открыла дверь и увидела у него в руках букет белых хризантем — моих любимых цветов…
– Заходи… – сказала я спокойно.
Мы устроились на кухне за столом — где же ещё?
– Хочу сразу сказать тебе одно важное вещь… – начала я прямо глядя ему в глаза: – Прощение вовсе не означает забвение или возвращение к прошлому…
– Я понимаю это…
– Нам придётся начать всё заново… Если ты действительно готов работать над нашими отношениями — тогда у нас есть шанс… Но только шанс! Если хоть раз появится повод усомниться снова — уйду без оглядки…
– Я готов! – он вновь взял мою руку; теперь уже я позволила ему это сделать без сопротивления: – Сделаю всё возможное ради нас! Всё для тебя, Дарына!
Мы замолчали ненадолго… За окном один за другим вспыхивали фонари; город погружался в вечернюю суету осени… Где-то неподалёку другие люди тоже решали свои вопросы за чашкой чая или делились мыслями с близкими…
А мы просто сидели рядом молча и держались за руки… Это было началом чего-то нового… Не продолжением старого пути… а шагом навстречу другой жизни… Без прежней слепой веры… но с осторожной надеждой внутри…
– Чаю? – спросила я негромко…
– С удовольствием! – ответил он с лёгкой улыбкой впервые за долгое время…
И тогда улыбнулась и я тоже…
Потому что иногда судьба рушит всё до основания даже после пятидесяти лет жизни… Но если ты сильная женщина… если ты прошла многое и научилась стоять твёрдо даже после падений… ты поднимаешься снова! Медленно может быть… со слезами иногда… но поднимаешься! И идёшь вперёд! Потому что жизнь продолжается!