Богдан, обычно старающийся избегать конфликтов, подошёл к жене, положил руку ей на плечо и, глядя брату прямо в глаза, произнёс спокойно, но с твёрдостью в голосе:
— Александр, ты сам вызвался помочь. А в итоге всё свелось к тому, что вы ели, пили и жаловались на жару.
— Ты что несёшь, Александр! — вспыхнул Богдан и сделал шаг вперёд. — Мы же родные! А ты за еду деньги потребовал! Стыдно!
Ирина, стоявшая у крыльца, громко выдохнула и вскинула руки к небу — будто показывая своё разочарование. Поджав губы, она направилась к машине. Сев внутрь демонстративно и громко хлопнув дверью, она дала понять: вместо тёплого приёма они получили лишь упрёки.
— Поехали отсюда, Богдан! — выкрикнула она из машины с обидой в голосе. — Нас тут не ценят! Родственники…
Богдан обернулся к Александру и Лесе. Хотел что-то сказать напоследок — но только махнул рукой с досадой и быстрым шагом пошёл к машине.
***
С грохотом захлопнув багажник, Богдан сел за руль с видом глубоко оскорблённого человека. Его лицо перекосилось от злости; в глазах застыла смесь непонимания и боли — словно весь мир вдруг стал несправедливым по отношению к нему. Он бросил через плечо:
— Забирайте свои пироги себе! — выкрикнул он напоследок перед тем как захлопнуть дверь. — Больше нас тут не увидите!
Когда машина скрылась за поворотом дороги, Леся с Александром остались стоять на крыльце. Впервые за всю неделю наступила тишина. Они ощущали облегчение вперемешку с усталостью от пережитого напряжения.
Александр тяжело выдохнул и опустился на ступеньку.
— Урок дорогой вышел… но нужный, — сказал он жене с сочувствием во взгляде. — Больше таких нахлебников у нас не будет.
Леся молча кивнула: несмотря на негативный оттенок ситуации — это был ценный опыт.
— Знаешь… — продолжил Александр после паузы. — Я всегда считал семью чем-то неприкосновенным. Но иногда важно уметь очертить границы.
Позже вечером они прошлись по участку: осматривали фронт работ на ближайшие дни. Забор всё ещё требовал ремонта; грядки с клубникой заросли сорняками; а трава так и осталась нескошенной.
Они медленно шли по садовой дорожке под звуки вечернего сада. Леся поймала себя на мысли: усталость от физического труда куда приятнее той тяжести, которую оставляет чья-то наглость.
***
Поздним вечером супруги растопили баню и устроились пить чай с вишнёвым вареньем — тем самым вареньем, которое Богдан так настойчиво просил попробовать. Глядя на озеро из окна бани, Леся чувствовала: их уютный домик вновь стал тихим уголком только для них двоих.
— Теперь будем звать гостей только тех, кто приезжает с граблями в руках вместо телефонов в карманах… — усмехнулась Леся.
Они оба рассмеялись: понимание между ними было полным — важнее всего уважение друг к другу и готовность помогать без условий.
Александр обнял жену крепко; она ощутила тепло его рук и поняла: все тревоги остались позади. Они обсуждали планы на остаток лета и решили посвятить время тому важному делу, которое приносит им радость.
На следующее утро они вместе вышли в сад: Леся охотно взялась за работу среди грядок; Александр трудился рядом с ней плечом к плечу. Они собирали ягоды и ухаживали за растениями; Леся чувствовала возвращение той самой радости от простых дел своими руками.
— Знаешь… я рада всему этому,— сказала она спустя время после того как распрямила спину над прополотыми грядками.— Это был хороший урок для нас обоих.