Когда Игорь решил «уйти в закат», Люда не пыталась его задержать, напротив, сама помогла собрать вещи: аккуратно сложила рубашки, упаковывала костюм — тёмно-красный, почти вишнёвый, именно в нём Игорь женился на ней, ведь он вытащил её из захолустья, из нищеты, привёз в город, словно спас от тяжёлого труда на поле, приютил, одел, обул — за это она была ему глубоко признательна.
Незаметно промокнув глаза носовым платком, Люда перевязала бечёвкой коробки с обувью, не забыла даже о летних сандалиях, которые они купили во время отпуска в Одессе.
Эти сандалии были мягкими и комфортными, что было важно для Игоря, у которого «шишки» на пальцах ног, и именно эти сандалии подходили ему идеально. Однако для них места в коробках не нашлось.
— Может, положить их в пакет? Даже не знаю… — пожала плечами Люда.
— Дай сюда! — схватил у жены сандалии Игорь. — Хватит, насобиралась! Теперь сама живи, как хочешь, понял? В своей комнате! — нарочито басом прошипел он ей на ухо, сунул по паре сандалий в карманы плаща, озло вгляделся в комнату и замер на мгновение.
Едва мелькнула в голове мысль, что он совершает глупость, но она быстро исчезла.
— Всё ли взял? — спросила Люда, посматривая по сторонам.
Их комната была небольшой, около пятнадцати метров, её предоставили Люде и Игорю с мыслью о будущем расширении семьи. Директор завода, где Люда работала бухгалтером, тогда сказал: «Выделяем тебе, Лёлька, жильё, чтобы деток растить!» — и оба засмеялись, а Люда покраснела.
Шесть лет Игорь и Люда счастливо прожили в этой комнатке, обзавелись разной мебелью — кое-что друзья подарили, кое-что нашли на помойке, а Люда старательно ошкурила, покрыла лаком, обновила всё. Людин отец, Владимир Николаевич, сделал сам стойкий и тяжёлый стол с особой вставкой для «особых случаев», под которыми подразумевалось «обмывание ножек» будущих детей. Обязательно будут частые гости, поздравления, а на столе — настоящее пиршество, словно сказочная скатерть-самобранка!
— Благодари мужа, Лёлька! — говорила мама Тамара, когда отмечали новоселье. — Он тебя из деревни вытащил, сделал человеком! Посмотри, какое платье у тебя, Лёля! — Тамара Ивановна с Владимиром Николаевичем привезли самогон, и теперь, покраснев и покачиваясь, пели песни в честь молодых и их комнаты. Люда кусала губы, а Игорь хмурился, зато гости — среди них друзья Игоря, интеллигенция, кандидаты наук, доценты, перспективные инженеры — смеялись над сельской простотой.
В тот вечер Люда пережила нелегко: после застолья начались танцы, Тамара с Владимиром кружились в «бараночке», затем отец перешёл к присядке, мама визжала и притоптывала.
«Прости их, Игорь, они ведь хорошие, просто очень рады за нас…» тихо шептала Люда, прижимаясь к мужу. Он кивал, сдерживался, а потом тоже напился и пустился в пляс.
За эти шесть лет, что Люда прожила в своей комнате, она окончила институт заочно и стала метрологом на заводе, где её ценили за дотошность и аккуратность: все приборы работали без существенных ошибок.
Игорь также не стоял на месте — защитил диссертацию, получил степень кандидата технических наук.
— Вот как надо жить, Люда! — говорил он, ложкой отхлёбывая борщ и стирая свекольные пятна с рубашки, которые, конечно, уже не вывести, но Люда постарается. — Расти над собой, не останавливаться! Поняла? Моя красавица! Ты уж диплом получила, и что дальше? В аспирантуру?
— Нет, — вздохнула Люда. — Это сложно, да и дом надо держать в порядке, всё успевать.
— Так правильно, — согласился Игорь. — Дом должен быть образцовым! Наш дом, дом Игоря Лапшина, надо довести до ума! Полка над моим столом всё ещё не прибита? Сколько раз просил: пригласи плотника, это минутное дело! Дай ему молоток, гвозди — пусть сделает полку. Книги я где ещё хранить буду? На полу? Под кроватью? — нахмурился он. В руках он держал пару научных томов, хотел выписать нужные данные, а тут такой беспорядок!
— Сделаю завтра, как приду с работы! — пообещала Люда.
И действительно взяла молоток, гвозди и прибила полку.
— Помочь, стрекоза? — окликнул сосед, Сергей Петрович.
— Нет, спасибо, дядя Паша! Справлюсь сама! — ответила Люда и улыбнулась. Получилось ловко и аккуратно!
Когда вечером пришёл Игорь, отметил, что плотник, пьяница, сделал криво и неровно, но хоть так.
— Сколько ты ему заплатила? — взялся выяснять Игорь. — Пойду половину стребую!
Но Люда не дала ему уйти, обняла, стала целовать, и он смягчился, забыл про полку. Она была горячей, желанной и очень красивой — бог с ней, с полкой.
То, что Игорь стал зарабатывать меньше Люды, выяснилось случайно, когда приехали её родители и поинтересовались зарплатами в Виннице.
Увидев, что Игорь рассердился, Люда быстро потрясла головой:
— Нет, я что-то перепутала! Это была премия, в целом получаем меньше. У нас Игорь — добытчик, опора и хозяин! — добавила она.
Тамара Ивановна одобрительно кивнула. Всегда она советовала Люде «не выделываться».
— Будь за мужем, детка! Мужчина должен чувствовать, что он главный, что без него ты — ничто. Они, как быки, собственники и задиры! Не обижай их, не провоцируй! — наставляла мама, когда дочь росла и говорила о будущем семейном счастье. Тамара искренне верила, что дочь будет счастлива, усвоив с юности основы семейной жизни.
Люда всегда держалась «за мужем»: на шумных застольях, где молодёжь несли глупости о сельской жизни, она молчала; на заводе, когда Игорь приезжал в составе комиссии и говорил странные вещи, бригадиры и начальники молчали, а Люда не перебивала; когда он учил её маму доить коз, рассказывая на пальцах об анатомии животного, Лёля тоже молчала.
Что заставило её полюбить Игоря? Его красота. Игорь был привлекательным: с чубом, по моде выбритый сбоку, спортивного телосложения, в модной городской одежде. Он умел увлечь девушку, красиво ухаживал, говорил комплименты.
Родители Игоря жили где-то в Кременчуге и не смогли приехать на свадьбу. Люда видела их только на фотографиях, но регулярно писала письма за себя и Игоря, рассказывала о своей жизни и учёбе, радовалась, что им выделили комнату.
Свекры же отвечали сдержанными телеграммами: мол, рады, молодцы. К себе не звали и не навязывались с визитами.,— Я уже давно живу самостоятельно! — пытался уйти от вопросов Игорь. — Не волнуйся, Люда! Теперь у тебя появилась новая забота!
Однако Лёлька не могла остаться равнодушной, она переживала. В её представлении вся семья всегда была тесно связана, поддерживала друг друга, старшие наставляли младших, молодые помогали пожилым. Но, будто, в городах это не принято: слишком много посторонних, слишком…
Игорь умел поведать что–нибудь интересное, удивить, впечатлить наивную Люду, и она слушала, раскрывая рот от восхищения, а он удовлетворённо улыбался. Эту улыбку Люда тоже обожала.
Почему же Люда очаровала умного и начитанного Игоря?
Он заметил её в магазине, в отделе галантереи. Ему требовались пуговицы к пиджаку, и он уже около получаса тупо смотрел на прилавок, совершенно растерявшись. А Люда, приехав выяснять условия поступления в институт, зашла купить подарки для семьи.
— Вам помочь? Вы пуговицы к пиджаку подбираете? — Лёля просто спросила, указывая на руки Игоря, в которых тот мял пиджак.
— Да. Честно говоря, я в этом ничего не понимаю… Всё кажется какой-то ерундой! — раздражённо ответил Игорь, а потом неожиданно улыбнулся. — Поможете мне?
Люда подсказала, затем они вместе прогуливались по улицам, Игорь рассказывал о космосе и устройстве двигателя автомобиля, Люда слушала, хоть и не понимала, но молчала. Мужчина должен ощущать своё превосходство!
Люда смеялась искренно, просто, без наигранности, как другие девушки Игоря, не строила из себя светскую даму, вела себя естественно, но и себя не позволяла близко подпускать, пока Игорь не сделал её своей женой.
Она хорошо готовила, привозила из села сметану и молоко, стирала мужу одежду, заботилась, когда он заболевал ангиной… Настоящая жена!
Что такое любовь, какая она, Лёлька лишь воображала по фильмам и книгам. На деле всё оказалось проще и прозаичнее. Игорь не проявлял нежности и не считал это нужным, а Люда согласилась с этим.
— Ну что ты вздыхаешь! Жить не по сказке не повод разводиться! — смахивала рукой Тамара Ивановна. — Вы с Игорем отличная пара, детки будут красивые. К тому же, Лёлька, он тебя приютил, дал кров. Будь ему признательна!
После свадьбы Игорь привел Люду в общежитие, где у него была крошечная комнатка, чуть больше кладовки.
«Но это ничего, Люда! Я только начинаю, всё ещё впереди! Зато смотри: душ и удобства! Все так живут. Образ жизни простой — не до роскоши, а вы, селяне, привыкли к уединению!» — горел гневом Игорь, когда Люда вздыхала и просила обратно в просторный дом на высоком фундаменте, с четырьмя комнатами. — Вот к лучшему же, что таких, как ваши, раскулачили… Таких…
Вскоре он замолчал, осознав, что сказал лишнее. Родители Люды были уважаемыми колхозниками, имели награды, присылали сыну вкусности и свежее молоко! Ругать их было грешно…
Всё испортилось, когда Игорь столкнулся с препятствием. Нет, не с кирпичной стеной — такую он бы пробил кувалдой, позвал студентов, и они бы с разбегу проломили её в поисках зачётов!
Нет, проблема была невидимой, он ее прозвал «Непризнанием». Его приятели уже устроились, продвигали свои идеи, руководили процессами, вели массы за собой, а их проекты одобряли с энтузиазмом.
Молодое поколение, горячее и подкованное знаниями, должно вести прогресс, а Игорь не сумел. Даже книги, стоящие на полке, не помогали. Он напрягался, изобретал, теребил волосы, но в итоге кто-то из однокурсников находил более простое, эффективное решение.
— Что же это за беда?! — в сердцах бил кулаком по массивному деревянному столу, что тесть сделал своими руками. — Люда, уйди с глаз моих! Именно ты мне мешаешь! Ты сюда со своей швейной машинкой пришла, шум создаёшь. Уходи! Садись на кухню и шей! Мне всё равно, что у Кузнецовых малыш! У меня работа, Люда! Ты кушать любишь, пить? Вот жрёшь эти зефирки, пастилу и «Раковые шейки», деньги матери посылаешь, а из какого кошелька эти деньги? Из моего! Ладно, так дай вечером спокойно поработать!
Люда хотела возразить, что хорошо зарабатывает сама, и что она не видела зарплаты Игоря уже полгода, но муж не желал слушать, прижимая уши руками.
— Не унывайте, Люда! Все ссоры временные… — утешала соседка, тётя Галя. — Семья — это редкая сложность, нужно проявлять терпимость. Мужчины не любят проигрывать, что унижает их достоинство. Не спорь с ним, Люда. Всё наладится. Что ты шьёшь? Платье? Нет? Летние брюки? Здорово! Летом мы поедем в Одессу, там всё станет лучше, поверь!
Но ничего не улучшилось. В Одессе Игорю было душно, а, казалось, Люда постоянно смотрела на чужих мужчин.
— Как ты себя ведёшь? Ты забыла, кто тебя сюда привёз, кто кормит, одевает и обувает? — срывался Игорь, шагая вперёд-назад перед лавкой, где сидела Люда в лёгком сарафане. На нём были именно те штаны с сандалиями.
— Игорь, извини, но я сама выбираю одежду. Я же тоже инженер, и… — набралась смелости Люда.
То ли от вина за обедом, то ли от жары, то ли разум у неё помутился — бог знает, но потом она не могла поверить, что осмелилась так дерзко говорить мужу…
Он замахнулся, готовясь дать ей пощёчину, но ударил ногой по дереву и ушёл прочь.
Этот отпуск стал началом конца. Почти каждый раз Игорь с красными от бессонницы глазами, пьяный и злой, угрожал Люде, что уйдёт, бросит её и отправит её в мир босой, без гроша в кармане.
Люда переживала, плакала порой, но чаще только качала головой, пытаясь уговорить мужа не кричать.
— Игорь, дорогой! Соседи слышат… Пожалуйста, не ссорься! Всё наладится, любимый! — шептала она, целовала его в щёки, губы и руки. Он же отворачивался и морщился…
А в тот необычно тёплый октябрьский вечер, когда горячие потоки ветра гуляли через открытое окно, Игорь сказал, что Люда должна уйти.
— Мы не можем больше жить вместе. Ты мне мешаешь работать! — заявил он после ужина.
Люда застыла с вазочкой, полной конфет, в руках, затем присела на стул. Вазочка упала, конфеты рассыпались по скатерти.,— Что ты сказала? — спросила она.
— Собирай вещи и уходи. А я буду работать, — объяснил Игорь, встал, достал из «горки» бутылку с водкой и взял рюмку. У него было всё предусмотрено — всё, что поможет пережить трудный период. К тому же вечером должна была прийти Инна, студентка пятого курса, когда «всё уладится». Она гарантировала, что поддержит и вдохновит Игоря, что приведет его к успеху!
Люда была измучена. На работе завал, сегодня отбила окна, помогала Кузнецовым — у них заболела дочка, её надо было укачать…
А тут такое происходит! Собирай вещи — и уходи.
Люда подняла глаза, посмотрела на мужа — и поняла, что больше не любит его. Раньше любила, а теперь даже жалеть не хочется. А куда пойти? Как потом в селе людям смотреть в глаза? Муж выгнал? Значит, ты плохая хозяйка, никакая! Что не так? Где ошиблась? Люду станут обсасывать, осуждать! Стыдно!
— Как же так, Игорь? — едва слышно прошептала она, губы дрожали, слёзы потекли, как у ребёнка.
— Я сказал — уходи! — Недовольно глянул на часы Игорь. Инна скоро должна прийти поддержать!
Люда испуганно дернулась, открыла комод, стала вытаскивать вещи, а потом вдруг её осенило, и она рассмеялась — вспомнила, как радовалась после получения ордера на комнату, как выбирала ткань для штор в магазине, спорила с матерью, нужен ли ковер на стену, как…
— Ну чего ты хохочешь?! Гусыня! — злобно выкрикнул муж.
Люда развернулась, села напротив Игоря, сняла конфету с тарелки, положила её за щеку и сделала глоток горячего чая. Игорь прищурился, пристально наблюдал за ней.
— Не могу понять, Игорь, почему я должна уходить?! Если и кто-то должен уйти, так это ты. Комната моя, никуда я не уеду.
Игорь даже речи не мог найти! Вот они, настоящие наследственные жадины! И кто это?! Лёлька, его жена, из дома выставляет его!
— А без меня ты что сможешь? Всё на моей шее, всё за мой счет! — взревел он, но тут Люда подала ему стопку домашнего белья.
— Подержи пока, я чемодан достану, не мните! — приказала она и быстро извлекла из-под кровати потрёпанный чемодан, открыла его.
Игорь ещё долго бормотал, что Люда без него пропадёт, что будет мыть полы на станции, в голове у неё пусто, лишь зубы для жевания травы, как у коровы, что…
— Всё, Игорь, — перебила его жена. — Вот кольцо, возьми, может, продашь. Жить-то надо! — Она сняла обручальное кольцо, вложила его в карман его плаща у правой ноги — к сандалии. — Иди. А я останусь здесь. Пропаду.
— Вот так?! Тогда я ухожу в закат, как настоящие непризнанные гении!
Игорь вышел во двор, шагал в песочного цвета плаще и парусиновых штанах, в шляпе, с большим семейным чемоданом, униженный и обиженный, а затем скрылся за углом…
Через час к Люде заглянула Инна. Она покусила пухлые губки и пожаловала плечами.
— А куда же он делся, если не секрет? — тихо спросила она.
— Не знаю, — нахмурилась Люда.
— И как теперь обойдетесь? Без Игоря? — прозвучал нежный голос.
— Буду пропадать. Чай будете?
— Хочу, я пирожные принесла, мама велела не выбрасывать… — оживилась Инна и, вспомнив о слишком яркой помаде, быстро вытерла губы платком, шагнула за Людой на кухню. Люде просто не хотелось оставаться одной, она переживала из-за разрушенной семьи, а Инне было как-то неудобно от задуманного. Хочется пить чай — и всё притихнет. Обязательно!
— А что с вашим мужем, Люда? Заболел? Не появлялся… — спросила утром тётя Галя. — Могу я занять ванную по его очереди?
— Конечно, занимайте. Игорь ушёл в закат.
Тётя Галя вытаращила глаза, с цоканьем языка ушла в ванную. Скоро там зазвучали шлёпанья, плеск мыла и шум воды. Она, похоже, не слишком переживала за Игоря…
Несмотря на опасения родителей и предупреждения Игоря, Люда не пропала. Диссертацию так и не защитила — времени не было, зато много работала на предприятиях, консультировала, проверяла, писала рекомендации.
Спустя три года, выкроив время, она заехала в небольшой городок, купила продукты, достала из кармана записку и спросила у прохожих, как пройти на нужную улицу.
Оказавшись перед деревянной, покрытой царапинами дверью, нанесёнными хулиганами, Люда поправила причёску, сменила сумки в другую руку и нажала кнопку звонка.,— Кому нужно? Я спрашиваю, кому именно?! — задалось из-за двери.
— Я к Игорю Лапшину, — ответила Лёлька.
Дверь приоткрылась, старушка внимательно осмотрела женщину от головы до пят и кивнула в сторону темного коридора.
— Вторая дверь. Он спит, бедняга. Завтрак не тронул ещё. Вы из института? Он всё ждет, что кто-нибудь придет… — пояснила бабушка.
— Нет, просто… Я знакомая, — смущенно проговорила Люда.
— Опять одна такая? Ну-ну… — с пренебрежением бросила старушка, повернулась и ушла.
Игорь сидел за столом, взъерошенный, с нечисто выбритой щетиной, заметно располневший. На Люду не взглянул и даже не поздоровался.
Она поставила сумки на пол, подошла к окну и открыла форточку.
Наконец Игорь её узнал.
— Что, решила под ногами валяться? Переменила мнение? Я же говорил, что без меня ты ничего не добьешься! Подойди сюда, Лёлька! — протянул к ней руки, но женщина покачала головой.
— Игорь, я продукты принесла, сейчас что-то приготовлю и уеду — дел много. А ты бы хоть причесался…
Игорь нахмурился, выдвинул нижнюю челюсть вперед и громко вздохнул.
— Жалеть приехала? — прохрипел он.
— Нет. Ты не так беден, чтобы тебя жалеть. Просто хочу помочь, мы же всё-таки знакомы!
Игорь вскочил, собирался что-то грубое сказать, но передумал и тихо произнес:
— Лю, ты меня с собой заберешь? Я не могу справиться один…
— Нет, Игорь. Я замужем, да еще и работы много! Я пойду на кухню, а ты тем временем стол протрёшь.
— … Почему у нас всё плохо, Люда? Как же ячейка общества распалась? Нехорошо! — всхлипнул Игорь, вытирая тарелку хлебом. — Я же тебя любил!
— Одна распалась, а другая создалась. Инна тебе привет передает. Игорь, не падай духом! Всё наладится! — уверенно сказала Лёлька. — Ты еще никого по-настоящему не любил. Метался, взбрыкивал… Хорошо, что мы расстались. Теперь я понимаю, что такое настоящая любовь. Ты тоже узнаешь. Пьешь?
— Нет. Не могу — здоровье не позволяет. Лю, кому я нужен?!
— Главное, чтобы ты сам себе был нужен. Ты умный, даже со степенью! Приведи себя в порядок, Игорь, соберись! — строго велела Люда, встала и помыла чашку. — Мне пора, скоро электричка.
— Мы еще увидимся?
Она только пожала плечами. Ей это было не нужно…
… Они действительно встретились. Он ехал на эскалаторе в метро, в пальто и в связанной шапке. За руки его держали двое мальчиков, сильно похожих на самого Игоря. Они что-то спрашивали, Игорь отвечал, закатывал глаза, а ребята снова доставали вопросами.
Он собирался накричать на них, как вдруг заметил Люду на соседнем эскалаторе. Она кивнула и улыбнулась, думая, что у Игоря наконец-то всё идет хорошо.
Но на самом деле ничего не изменилось! Он женился во второй раз, с женой родили сыновей (Игорь утверждал, что это произошло по ошибке и слишком поспешно), а потом снова сорвался, заговорил о своей супруге и начал отстаивать свои права…
За дверь его быстро выставили, и он вновь ушёл в закат. Теперь каждую субботу возит мальчишек во Дворец Пионеров, а их мать отдыхает дома в трёхкомнатной квартире своего отца — полковника, ест торт с подружками и, как Игорь уверен, смеется над ним, всем непризнанным гением, который будто постоянно встречает не тех женщин. Из него вытягивают силы, а затем прогоняют. Любви нет, никакой!
Остается лишь бессмысленная душевная боль и ощущение нестабильности. И есть ещё Люда.
Игорь снова рассердился на неё и нахмурился, но женщина уже села в вагон и уехала. Её ждут дела, а у Игоря — лишь караси в пруду Дворца Пионеров и двое мальчиков, которых надо как-то воспитывать. А он не справляется, ничего не получается! И если от женщин можно уйти, то от детей сложнее — по судам затаскают…
Они навсегда останутся на его шее. Тяжело! Но, может быть, Люда когда-нибудь снова приедет, поможет… Его тянет к ней, это очевидно! Даже в метро вместе с ним ездит! Только бы мальчики не рассказали матери, что Игорь глазел на чужую тетю в метро — хлопот не оберётся!..
Игорь крепко сжал губы, взял сыновей за руки и потащил их куда-то. Кандидат наук, умный человек, он еще всем покажет! Но сначала надо поесть и позвонить Люде… Может, она примет его обратно? Зачем же тогда он от неё ушёл? «Это всё бесы виноваты!» — решил Игорь и вздохнул. С бесами он не знал, как бороться…