Он замолчал, подбирая слова, которые могли бы выразить всё, что он чувствовал.
— Эти две недели без тебя открыли мне глаза. Я понял, насколько был сосредоточен только на себе. Эгоизм заслонял всё остальное. Но я больше не хочу оставаться таким. Я хочу меняться — ради нас.
«Что насчёт ребёнка?» — вопрос повис в воздухе, будто застыв между ними. Михайло понимал: от его ответа многое зависит. «Ребёнок…» — повторил он тихо. «Честно говоря, мне страшно до дрожи. Но ещё страшнее — потерять тебя».
Лилия долго молчала, потом едва слышно произнесла: «Когда началось кровотечение, я подумала: может, это знак? Может, ты был прав и не стоит рожать? Но когда врач сказал, что малыш жив… я вдруг поняла, как сильно его уже люблю».
Михайло опустился на край стола у её кровати.
— Скажи мне, что делать? Я готов на всё… Только не уходи.
— Мне ничего особенного не нужно. Просто будь рядом. Не как герой или идеальный отец — просто будь со мной, — ответила Лилия.
Внутри Михайла что-то надломилось и одновременно обрело покой. Он взял её ладонь в свою.
— Я постараюсь… Не знаю, получится ли хорошо… но я приложу все усилия.
— Постарайся, — кивнула она. — У нас впереди семь месяцев — разберёмся во всём вместе.
Через трое суток они вернулись домой вдвоём. Михайло оформил отпуск по уходу за Лилией: врач рекомендовал полный покой в первые недели беременности. Он взял на себя заботы по дому: готовил еду, убирался и бегал в аптеку за лекарствами. Постепенно он начал понимать: домашние дела вовсе не так обременительны, как ему раньше казалось.
Лилия была особенно осторожна и почти беззвучна в движениях — словно боялась спугнуть хрупкое равновесие внутри себя. Михайло замечал: время от времени она мягко прикладывает ладонь к животу. Там ещё ничего не было видно глазу… но она уже ощущала присутствие новой жизни.
Однажды вечером он сел рядом с ней на диван и тихо спросил:
— А можно мне тоже попробовать?
Она удивлённо посмотрела на него и молча кивнула. Михайло аккуратно положил руку ей на живот. Движений пока не ощущалось… но внутри него происходило что-то необъяснимое.
Спустя месяц они отправились на первое УЗИ вместе. Сначала Михайло хотел остаться в коридоре, но Лилия взяла его за руку и увела с собой в кабинет врача. На экране появлялись серые пятна под движениями датчика.
— Вот здесь головка… а вот ручки… Срок двенадцать недель; развитие идёт по норме, — прокомментировала врач процедуру.
Михайло всматривался в экран с напряжением: пытался уловить хоть какие-то узнаваемые черты среди размытых контуров… И вдруг заметил крохотный профиль – носик и сжатый кулачок малыша… Что-то щёлкнуло у него внутри.
— Это… наш ребёнок?
— Ваш малыш именно здесь перед вами, — улыбнулась врач.
По дороге домой Лилия сказала:
— У тебя было такое лицо… будто ты увидел настоящее чудо.
— А разве это не чудо? — искренне удивился Михайло.
Жизнь постепенно входила в новое русло.
Он стал замечать детей вокруг себя – раньше они были просто частью фона улиц; теперь же он обращал внимание на коляски и прислушивался к детскому смеху во дворах или парках. Лилия день ото дня становилась всё ярче – токсикоз отступил, появился аппетит; она снова начала шутить и чаще улыбалась окружающим.
Однажды вечером раздался звонок от Ивана:
— Папа? Кристина рассказала… у вас вроде всё наладилось?
— Ну да… И ребёнок будет…
Наступила долгая пауза:
— Знаешь… я рад этому по-настоящему. Может быть… теперь у тебя получится стать тем отцом… каким ты тогда не был для нас с Кристиной…
Эти слова больно кольнули сердце Михайла – но он знал: сын правду сказал без злобы или упрёка. В прошлом он действительно мало уделял внимания Ивану и Кристине – работа всегда стояла выше игр или разговоров с детьми…
На пятом месяце беременности им сообщили пол будущего малыша – мальчик. Почему-то это немного расстроило Михайла: ему хотелось дочку – маленькую принцессу для заботы и ласки… Но вскоре он примирился с мыслью о сыне – возможно теперь удастся выстроить отношения такие же крепкие и тёплые, каких ему самому когда-то недоставало со старшими детьми…
Они начали выбирать имя для малыша: Лилия предлагала модные современные варианты; Михайло склонялся к классическим именам из прошлого века… Они спорили весело – листали справочники имён вечерами под чай; смеялись над странными сочетаниями букв…
Это было новым опытом для них обоих – планировать совместное будущее вдвоём; думать о ком-то третьем…
Как-то вечером Лилия спросила:
— А если он будет похож на тебя?
Михайло усмехнулся:
— Лучше пусть будет похожим на тебя! В детстве я был ужасным сорванцом!